Сибирское областничество

Сибирское областничество
Флаг Сибири
Флаг Сибири
Характеристика
Политическая позиция Левоцентристская,
зонтичное движение
Форма правления Федеративная республика
Политический режим Либеральная демократия
Основатели Григорий Потанин Николай Ядринцев
Теории и идеи
Сибирь как колония • Сибирская областная дума • Регионализм • Самоуправление • Субсидиарность • Федерализм • Солидаризм • Прогрессивизм • Гражданский национализм • Антикоммунизм • Антисоветизм • Географический детерминизм • Местный патриотизм • Местная интеллигенция • Концентрическое родиноведение • Культурничество • Градуализм • Критика ссылки в Сибирь • Экономическая зависимость Сибири • Университетский вопрос • Переселенческий вопрос • Инородческий вопрос • Земства в Сибири • Сибирский субэтнос
Варианты
Автономизм (большинство) • Сепаратизм (меньшинство) • Буферное гос-во (с 1919 г.) • Парламентаризм • Президенциализм
Раннее областничество (XIX в.):
Революционная демократия (1860-е гг.) • Умеренное народничество
Правое крыло (XX в.):
Либерализм • Белая идея (1917–1923 гг.) • Военная диктатура (1918–1919 гг.)
Левое крыло (XX в.):
Демократический социализм • Аграрный социализм • Однородное социалистическое правительство (1917–1918 гг.)
Известные идеологи и деятели
Афанасий Щапов • Серафим Шашков • Всеволод Вагин • Пётр Головачёв • Александр Адрианов • Владимир Крутовский • Пётр Вологодский • Иван Серебренников • Николай Козьмин • Иван Якушев • Михаил Шатилов • Иван Михайлов • Василий Анучин • Григорий Жерновков • Евгений Колосов • Виктор Пепеляев • Анатолий Пепеляев • Анатолий Сазонов • Иосиф Окулич

Сиби́рское областни́чество — идеология, а также общественно-политическое и культурное течение в среде сибирской интеллигенции, существовавшие в России в середине XIX — начале XX веков. В основе программы сибирских областников лежало требование федерализации России и предоставления Сибири широкой областной (то есть региональной) автономии с учреждением Сибирской областной думы как представительного органа её населения[1].

Сторонники областничества внесли существенный вклад в развитие науки, периодической печати, а также в формирование элементов гражданского общества в Сибири[2]. В период Гражданской войны областникам удалось создать самостоятельное сибирское государство, которое просуществовало с июня по ноябрь 1918 года. В эмиграции сибирское областничество сохраняло преемственность до середины XX века.

История

[править | править код]

Зарождение областничества

[править | править код]

Факторы формирования

[править | править код]

Профессор М. В. Шиловский, сотрудник Института истории СО РАН, связывает формирование сибирского областничества с развитием городов и системы образования в Сибири в первой половине XIX века, поскольку именно выпускники сибирских образовательных учреждений составили в период формирования областничества его актив. К основоположникам сибирского областничества он относит Г. Н. Потанина, А. П. Щапова, С. С. Шашкова, Н. М. Ядринцева, Н. И. Наумова, Н. С. Щукина, М. В. Загоскина, И. В. Фёдорова-Омулевского, В. И. Вагина, Ф. Н. Усова, Л. П. Нестерова, А. Д. Шайтанова, С. С. Попова, Н. Н. Пестерева и Е. Я. Колосова. В их биографиях Шиловский выделяет четыре важных общих момента[3]:

  1. По своему социальному положению все они были разночинцами, потомственных дворян среди них не было;
  2. Среди основателей сибирского областничества важную роль играли офицеры Сибирского казачьего войска, что было связано с неравным социальным положением между армейскими и казачьими частями в Сибири, поскольку такое положение способствовало развитию у некоторых молодых людей казачьего патриотизма;
  3. Среди основателей сибирского областничества был значительный процент выходцев из купеческих семей. По мнению автора это связано с тем, что при отсутствии потомственного дворянства главную роль в борьбе с произволом чиновников в сибирских городах играло именно купечество;
  4. Почти все основатели областничества были талантливыми и трудолюбивыми, но малообеспеченными людьми, в связи с чем получение ими высшего образования было прервано.

Идеология областничества сформировалась в условиях общественного подъёма 1850—1860-х годов, вызванного реформами Александра II. На мировоззрение будущих областников оказали сильное влияние социалисты-петрашевцы (М. В. Буташевич-Петрашевский, Н. А. Спешиев, С. Ф. Дуров, Ф. Н. Львов) с идеями возможной республиканской федерации регионов Российской империи, работы сибирского историка П. А. Словцова, а также ссыльные поляки, которые в союзе с декабристами неоднократно пытались поднять в Сибири восстание[4].

Важную роль в формировании идей сибирского областничества сыграл А. П. Щапов, который в ходе развития идей о федерализме историка Н. И. Костомарова выдвинул идею, что в основе федерализма могут лежать не только национальные отличия, но и местные областные (то есть региональные) особенности одного этноса, которые сложились под влиянием географических и климатических условий в ходе колонизации новых земель — соответствующие географическим областям политические единицы (в частности, Польша, Украина, Великороссия, Сибирь и их провинции) должны посредством созыва нового Земского собора объединиться во многоступенчатый федеративный общинно-демократический союз. Влияние Щапова на областников было настолько значимо, что М. Шиловский считает его самого одним из основателей областничества, хотя он и не принимал личного участия в их политической деятельности[5].

Также значительное влияние на сибирское областничества сыграли идеи А. И. Герцена, Н. П. Огарёва, Н. Г. Чернышевского и других революционных демократов нач. 1860-х гг., которые поддерживали тогда принципы федерализма[6].

В период отмены крепостного права основатели сибирского областничества учились в университетах Европейской России, где создали несколько кружков: Сибирский земляческий кружок в Петербурге, а также сибирское землячество в Казани, которое было создано ещё в 1852 году и прекратило существование в нач. 1860-х гг., когда большая группа его членов в связи с репрессиями после Бездненских волнений перебрались в Петербург и влились кружок Потанина―Ядринцева[7].

Сибирский земляческий кружок в Петербурге, сыгравший особо важное значение для становления областничества, был основан в 1858 году студентом Н. С. Щукиным, который раз в неделю собирал у себя на квартире земляков, решивших посвятить себя служению Сибири. Именно он ввёл в землячество будущего лидера областнического движения Г. Н. Потанина. Кружок прекратил свое существование в конце 1859 года из-за отъезда основателя в Иркутск и последовавшего конфликта за лидерство между Потаниным и студентом Сидоровым. Год спустя землячество удалось восстановить во главе с Н. М. Ядринцевым и Г. Н. Потаниным, оно насчитывало в своем составе около 20 человек. Собрания посещали такие деятели как Серафим Шашков, Николай Наумов, Фёдор Усов, Иннокентий Омулевский, Павел Джогин, Чокан Валиханов, Иван Худяков и др.[8]

В 1860-е годы областники поддерживали активную борьбу с самодержавием за гражданские права и свободы. В частности, они участвовали в массовых выступлениях столичного студенчества осенью 1861 года. Есть также свидетельства, что Г. Н. Потанин был участником общества «Земля и воля». Сибирские областники благодаря революционно-демократическому движению смогли приобщиться к общественно-политической жизни, оформить свою политическую программу, а также начать научно-литературную деятельность, однако уже в этот период оформилось их отличие от остальных революционных движений в виде сибирского патриотизма, отличного от простого федерализма[источник?]. При этом областники того времени разделяли социалистические убеждения и не помышляли о сепаратизме, который мог пойти на пользу сибирской буржуазии[9].

Программа движения в 1860-е гг.

[править | править код]

Взгляды областников отразились в написанных в первой половине 1863 года в Петербурге прокламациях «Сибирским патриотам» авторства С. С. Попова и «Патриотам Сибири», появившейся в результате редактирования первой прокламации Н. М. Ядринцевым и С. С. Шашковым. Хотя основой послужили прокламации революционеров-демократов, а сибирские революционеры подчеркивали своё единство с российскими, в прокламациях отразились особенности идей областников. Так, впервые в их практике был обоснован тезис о Сибири как трёхсотлетней русской колонии на основании[10]:

  1. Эксплуатации её природных ресурсов;
  2. Искусственного торможения правительством самостоятельной экономической жизни Сибири за счёт высокого уровня податей и налогов, откупной системы, а также использования системы частных и казённых монополий (в частности, Российско-американской компании);
  3. Использования Сибири для ссылки уголовных преступников с параллельным препятствованием добровольному заселению региона;
  4. Разорения и истребления коренного населения региона с неэффективными попытками его русификации;
  5. Произвола и злоупотребления местных чиновников, которые стремятся лишь обогатиться и уехать из Сибири;
  6. Стремления правительства помешать развитию просвещения и культуры в Сибири (в частности, отсутствия разрешения на открытие университета).

Специфичность положения Сибири обосновывала необходимость отделения региона от России путем вооруженного восстания и создания демократической федеративной республики наподобие США. Также предполагалось, что США в обмен на уступку Аляски окажут помощь сибирским революционерам. Для приближения революции авторы прокламаций предлагали патриотам Сибири заняться пропагандой идеи сибирской самостоятельности среди угнетённых слоёв населения и объединиться для этого в подпольную организацию. Социальной базой движения за независимость областники видели приписных крестьян, приисковых рабочих, казаков, старообрядцев и представителей коренных народов Сибири[11].

Однако идею о немедленном отделении Сибири была высказана только представителем сибирского купечества С. С. Поповым, а группа Г. Н. Потанина рассматривала вопрос отделения как скорее теоретический, относящийся к далекому будущему. В целом, они только начали разрабатывать концепцию специфики Сибири, а термин «сепаратизм» использовался ими как синоним «патриотизма» ввиду отсутствия термина «областничество», который появится позднее. Их мировоззрение лежало более в плоскости всестороннего развития региона, чем в плоскости немедленного и полного его отделения. Областники понимали различие между колонизацией и колониализмом, они стали авторами концепции, согласно которой освоение Сибири было результатом не действий царского правительства, а инициативы самых активных и свободолюбивых элементов народных масс, причём сочетание вольной колонизации Сибири народом с обилием природных богатств приводить к быстрому развитию Сибири. В частности, Г. Н. Потанин писал, что если в будущем Сибирь станет такой же населённой, как Европейская Россия, то центр тяготения русского государства неизбежно перейдет в Сибирь. Однако, по мнению областников, колониальная политика царского правительства разорила Сибирь и превратила её в отсталую окраину. Например, Н. М. Ядринцев отмечал, что и в середине XIX века Сибирь представлена малочисленным населением, способным удовлетворить только свои базовые потребности, мелкой промышленностью и бедными городками, страдающими от злоупотреблений пришлых воевод и губернаторов, а виной тому колониальная политика правительства. Местная администрация, по мнению С. С. Шашкова, со времён первых воевод была озабочена лишь грабежом местного населения и отсутствующее крепостного права замещалось административным бесправием[12].

Областники констатировали отсутствие в Сибири сколь-либо развитой промышленности, зависимость населения от импорта из-за Урала, крепостническое положение рабочих добывающих отраслей экономики, правительственный монополизм, ограничения частной инициативы и свободного переселения в Сибирь, а дефициты на рынке труда компенсировались принудительным трудом ссыльных и каторжников. В связи с этим внутри сибирского землячества обособилась группа «экономических сепаратистов» во главе со студентом из Томска И. А. Лукиным, члены которой скептически относились к революционному пути решения сибирских проблем и считали, что виновниками этих проблем являются именно московские купцы, а потому стремились исключительно к мирному экономическому развитию. Выгодной стороной Сибири областники считали сохранение на селе общинных порядков, которое не подвергалось влиянию помещиков как сословия (юридическим собственником большей части земель было государство, но де-факто ей свободно распоряжались крестьяне), что должно было стать социально-экономической основой местного самоуправления, причем не только в сельском хозяйстве, но ещё и в виде артелей — в промышленности. Г. Н. Потанин предлагал ввести протекционистские меры для поддержки сибирских торговли и промышленности, улучшить быт горняков и рыболовов, прекратить конкуренцию между крестьянами и землевладельцами, а вместе с С. С. Шашковым он также предлагал стимулировать свободное переселение в Сибирь. В основе культурной программы областников лежало учреждение университета, но также предполагалось создание школ, библиотек, книжных магазинов, типографий, развитие периодической печати, местной литературы, на основании чего областничество модно квалифицировать как просветительское движение. Отталкиваясь от федералистских идей А. П. Щапова, областники обосновывали самобытность Сибири в природном, этнографическом и историческом отношениях: Г. Н. Потанин считал, что климат Сибири резко отличается от климата Европейской России, но внутри Сибири он единообразен, а потому порождает единый этнографический тип сибиряка из разнородных переселенцев; согласно же С. С. Шашкову и Н. М. Ядринцеву сибиряки представляют собой результат смешения русских с местными народами (с преобладанием новгородского элемента по Шашкову и с паритетным смешением — по Ядринцеву). В будущем, по мнению областников, сибиряки как отдельный этнографический тип должны будут сложиться окончательно[13].

«Дело сибирских сепаратистов»

[править | править код]

В течение 1863 г. члены землячества вернулись в Сибирь. Г. Н. Потанин, Ф. Н. Усов и Н. М. Ядринцев организовали в Омске пропагандистский кружок казачьих офицеров, который также занимался устройством воскресной школы, библиотеки и общества распространения грамотности. После отъезда Потанина в Томск кружок возглавил Ядринцев, вершиной его деятельности стал 11 ноября 1864 г. литературный вечер, который вызвал недовольство местной администрации и в следующем месяце Ядринцев тоже переехал в Томск, однако деятельность кружка не прекратилась. В Томске Потанин организовал кружок, также через Д. Л. Кузнецова удалось начать регулярно публиковаться в газете «Томские губернские ведомости» (в неофициальной, литературной части). Члены томского кружка почти каждую неделю проводили литературные вечера и спектакли в пользу сибирских студентов, апофеозом его деятельности стали публичные лекции по истории Сибири С. С. Шашкова в феврале 1865 г. — весной 1864 г. Шашков устраивал популярные публичные выступления в Красноярске, где также открыл частную школу и преподавал историю в гимназии, а по приглашению Потанина он прибыл в Томск. Лекции почти на 3 месяца стали городской сенсацией, что в марте привело к появлению приказа о внезапном обыске у Шашкова, однако в день подписания приказа он уже уезжал из города. Также с кон. 1850-х по сер. 1860-х гг. кружок существовал в Иркутске вокруг библиотеки М. П. Шестунова и в разное время его членами были М. В. Загоскин, В. И. Вагин, И. А. Пирожков, Н. М. Павлинов, И. В. Омулевский, И. В. Ушаров, С. С. Комаров, Н. Н. Пестерев, С. С. Попов, Н. С. Щукин и др. Последний вернулся в город в 1861 г. и быстро стал главой кружка. Для пропаганды своих идей кружок использовал «Иркутские губернские ведомости» и газету «Амур», Щукин смог издать сборник «Сибирские рассказы» и выступал с лекциями по истории Сибири и Иркутска, также планировалось создать собственный журнал художественной литературы «Сибиряк». В целом, деятельность областников носила скоординированный характер, также они имели связи с революционно-демократическим движением Европейской России, в частности, с ишутинцами, пытавшимися организовать побег Чернышевского с каторги. Деятельность областников имела исключительно пропагандистский характер с упором на периодическую печать и была направлена на молодежь и других образованных горожан Сибири, однако она в большей степени привлекла внимание местной администрации, нежели публики[14].

21 мая 1865 г. дежурный офицер Омского кадетского корпуса отбирает у одного из кадетов прокламацию «Патриотам Сибири», которую принес с собой младший брат Ф. Н. Усова. По факту обнаружения была образована следственная комиссия во главе с Ю. П. Пелино, также спешно проведён обыск в доме Усовых и обнаружены письма от Г. Потанина. Ф. Усов дал показания на Н. Ядринцева, Ф. Зимина, А. Шайтанова, С. Шашкова и Н. Щукина[комм. 1], после чего начались обыски у областников и их дельнейшие аресты, подозреваемые со всей Сибири свозились в Омск. Несмотря на все меры дознания, установить авторов прокламаций не удалось. 27 ноября 1865 г. следственная комиссия окончила работу и, как итог, Г. Потанину, Н. Ядринцеву, С. Шашкову и Н. Щукину было предъявлено обвинение в сепаратизме, а именно в создании подпольной организации во главе с Потаниным с целью пропаганды и подготовки вооружённого восстания в Сибири. Остальные подозреваемые, общим числом в 19 человек, обвинялись в недонесении и, в зависимости от улик, в сопутствующих преступлениях. Арестованные были переведены на гауптвахту в Омскую крепость, однако условия содержания негласно были либеральными: камеры запирались только на на ночь, а заключенным гауптвахты дозволялось уходить в город. Дело областников вызвало большой резонанс в регионе, идея сибирского патриотизма на время стала модной, а администрация стала рассматривать любое вольнодумство в регионе как результат работы сепаратистов. Потанин, Шашков и Ядринцев во время заключения получили разрешение продолжить разбор и систематизацию дел Омского архива. Дела обвиняемых рассматривались заочно в Петербурге, а на ужесточение приговора повлияло покушение Каракозова на Александра II. 20 февраля 1868 г. Сенат вынес приговор, который после коррекции и утверждения императором был отправлен в Омск и доставлен туда 13 мая: Г. Н. Потанин приговорён к 5 годам каторги в Финляндии и последующей ссылке, Д. Шайтанов, Н. Щукин и Н. Ядринцев лишались прав состояния и высылались в Архангельскую губернию, братья Усовы, Н. В. Ушаров и А. Е. Золотин высылались туда же без лишения прав состояния; остальные освобождались за отсутствием прямых улик. Утром 16 мая состоялась процедура гражданской казни Потанина, а вечером он в ножных кандалах был отправлен на место каторги, остальные по этапу добрались к сентябрю до Нижнего Новгорода, откуда отправились к местам ссылки[15].

Конец XIX века

[править | править код]
М. Я. Писарев, Н. М. Ядринцев, Г. Н. Потанин, М. В. Загоскин и А. П. Нестеров (слева направо) в начале 1890-х годов

Начиная с кон. 1860-х гг. шёл процесс доработки программы областничества, также именно в конце XIX века возник сам термин «областничество», а главным идеологом движения становится Н. М. Ядринцев. В 1876—1881 гг. он работал в Главном управлении Западной Сибири при генерал-губернаторе Н. Г. Казнакове. С 1882 г. он издаёт в Санкт-Петербурге газету «Восточное обозрение» (в Иркутске с 1888 г.), с 1886 г. — научно-литературное к нему приложение «Сибирский сборник», первый журнал в Восточной Сибири, также он опубликовал ряд фундаментальных исследований и совершил несколько научных экспедиций[16].

Г. Н. Потанин отбывал каторгу в Свеаборге, где находился до ноября 1871 года, затем до 1874 г. был ссыльным Тотьме и Никольске Вологодской губернии. После получения помилования он сконцентрировался на научной деятельности и совершил несколько длительных путешествий по Центральной Азии. Потанин не терял связи с Ядринцевым, но он не принимал практического участия в его деятельности[17].

Судьба остальных областников сложилась по-разному: Н. С. Щукин и Н. В. Ушаров скончались в ссылке, А. П. Щапов скончался в 1876 г. в нищете в Иркутске, в 1883 г. умер М. П. Шестунов, а Ф. Н. Усова и А. П. Нестеров продолжили службу в казачьих войсках, не порывая связи с областничеством. А. Д. Шайтанов вернулся в родной Усть-Каменогорск, Н. И. Наумов в 1870-е гг. стал популярным писателем-народником, он участвовал в создании журнала «Русское богатство», а в 1884 г. вернулся в Сибирь. Тяжело больной С. С. Шашков получил в 1874 г. амнистию, поселился в Новгороде и стал активно сотрудничать с демократическими журналами. Иркутяне В. И. Вагин и М. В. Загоскин редактировали газету «Сибирь» и подвергались полицейским преследованиям[18].

Среди примкнувших к областничеству в этот период лиц можно указать П. М. Головачёва, А. В. Адрианова, П. В. Вологодского, Вл. М. Крутовского. А. Адрианов был издателем и редактором «Сибирской газеты», П. Вологодский участвовал в «Ядринцевских четвергах» и был апологетом судебной реформы в Сибири, а Вл. Крутовский, который считал себя одновременно областником и последователем Н. К. Михайловского, окончил медико-хирургическую академию и занялся медицинской практикой в Красноярске. Головачёв, Вологодский и Крутовский принимали также участие в дейстельности народнических кружков в Петербурге[19].

Всеобъемлющее обоснование колониального положения Сибири Н. Ядринцев дал в книге «Сибирь как колония». Согласно Ядринцеву, штрафная колонизация, произвол некоренных чиновников и колониальная политика правительства, направленная к выгоде среднерусских помещиков и капиталистов, привели к нивелированию позитивных сторон Сибири (отсутствие крепостного права, веротерпимость, обилие земли) и её социально-экономической и культурной отсталости по сравнению с метрополией и с такими странами-колониями как США, Канада и Австралия. В условиях укрепления централизаторских настроений в народничестве Н. М. Ядринцев и К. В. Лаврский стали застрельщиками в постановке проблемы соотношения центра и периферии и вступили в полемику с такими авторами как Д. Л. Мордовцев и П. Н. Ткачёв. Областники примыкали к умеренному крылу народничества, которое в 1870-е гг. только начало оформляться, что в дальнейшем привело к конфликту между ними и революционной интеллигенцией[20].

Само областничество трактуется его последователями как стремление к культурному развитию своего региона, равно как и к обоснованию его природно-климатической и этнографической самобытности, а, следовательно, и его права на автономию. Г. Н. Потанин в 1873—1876 гг. через теорию П.-Ж. Прудона стремился связать появление областей с территориальным расширением общин: Уральское казачье войско он считал общиной-областью, а в Сибири, на его взгляд, общины распались при колонизации и начали вновь складываться только к сер. XIX в. Н. М. Ядринцев же увлёкся в нач. 1870-х гг. марксизмом, признал существование в России капиталистических отношений и стал считать их развитие прогрессивным явлением, однако он быстро вернулся на народнические позиции, однако он смог наметить экономический аспект сибирской самобытности. В целом, областники считали, что Сибирь является сельскохозяйственным регионом, в котором только начинается развитие промышленности. Расслоение общины и формирование торгово-промышленной буржуазии они считали исключительно экзогенными явлениями: в отличие от Европейской России, Сибирь ещё не встала на капиталистический путь развития и могла его избежать через развитие общинного начала, сельского хозяйства и кустарных промыслов. Г. Потанин, в частности, поддерживал развитие производительных сил региона, но отмежевывался от экономического либерализма по гуманистическим соображениям, а сибирские города он считал лишь колониями московских мануфактур. Реализацию общинно-социалистического пути развития Сибири областники считали возможной посредством реформ на государственном уровне. При этом, как и другие народники, областники, с одной стороны, признавали деградацию крестьянской общины, но, с другой стороны, продолжали верить в крепость её традиционных устоев[21].

По мнению М. В. Шиловского, у «лидеров движения сложились своеобразные отношения с буржуазией региона»[22]. Как публицист, Н. М. Ядринцев в серии сатирических фельетонов вывел обобщённый образ «Кондрата»[комм. 2] — сибирского нувориша, который сколотил капитал путём грабительского ростовщичества, но имел «добродетели» в виде прощения безнадёжного долга и отдельных актов благотворительности[23]. Однако он при этом водил дружбу с такими предпринимателями как В. П. Сукачёв, А. М. Сибиряков, А. К. Трапезников и др., от которых не всегда успешно выпрашивал финансирование[22].

Областники активно взаимодействовали со ссыльными народниками. Так, с «Сибирской газетой» сотрудничали Ф. В. Волховский, Д. А. Клеменц, Г. Ф. Зданович, С. Л. Чудновский, Н. Е. Каронин-Петропавловский, А. И. Иванчин-Писарев, Г. А. Мачтет, П. А. Голубев, К. М. Станюкович, М. Н. Загибалов, И. И. Попов, И. С. Джабарди и проч. Влияние ссыльных на «Сибирскую газету» было столь значительным, что вызывало недовольство со стороны Ядринцева. В свою очередь корреспондентами его «Восточного обозрения» являлись Ф. В. Волховский, Д. А. Клеменц, 3. Б. Демьяновский, С. Ф. Ковалик, Е. И. Яковенко, П. Ф. Якубович, П. Г. Зайчневский, И. И. Попов и др. Общая народническая платформа сближала областников с такими отбывавшими ссылку писателями как В. Г. Короленко, С. Н. Кривенко, И. Г. Прыжов, С. Я. Елпатьевский, Н. Е. Каронин-Петропавловский, Н. М. Астырев и П. П. Червинского, однако имелись и расхождения: только коренной сибиряк, по мнению областников, мог быть в полной мере местным культурным деятелем, в то время как пришлая интеллигенция не всегда глубоко погружалась в местную жизнь, а местные особенности нередко казались им чем-то требующим преодоления. Сходным образом областники отрицательно относились к попыткам сибиряков поднимать общероссийские проблемы, что, на их взгляд, представляет собой пренебрежение местными интересами. А именно местный патриотизм и развитие местной культуры, по убеждению Г. Н. Потанина, правильно поставят и общеполитические проблемы, и дадут основу правовому демократическому порядку, на что не способна якобинская тактика[24].

Главным требованием областников было введение земского самоуправления в Сибири, которое совместно с администрацией должно было реализовывать областническую программу переустройства Сибири, однако ни одного областнического проекта реализации в регионе Земского положения 1864 г. до XXI века не дошло, но предполагалось, что сибирские земства будут способствовать развитию производительных сил региона. В силу социального состава региона, сибирское земство должно было быть не либеральным, а демократическим. Сам тезис об однородности социального состава Сибири стал краеугольным камнем областничества: на этом основании областники считали себя выразителями интересов всего населения Сибири и отрицали наличие в регионе основы для социальных конфликтов, в том числе классовой борьбы. Другими важными положениями областнической программы были разделение администрации и суда, совершенствование городского самоуправления и развитие народного просвещения. Именно просвещение и местная интеллигенция имели в глазах областников решающее значение для решение подавляющего большинства проблем внутренней жизни Сибири, а для некоторых из них (в частности, для М. В. Загоскина) культура приобретала самодовлеющее значение. Основным институтом создания местной интеллигенции должен был стать Сибирский университет, идею которого областники регулярно пропагандировали. Одним из аспектов развития культуры в Сибири виделось оформление самобытной сибирской литературы, видными представителями которой стали Н. М. Ядринцев, Н. И. Наумов, М. В. Загоскин, И. В. Омулевский, И. А. Кущевский, В. М. Михеев и др.[25]

Н. Ядринцев в своих публикациях подробно рассматривал вопрос об уголовной ссылке в Сибирь и выступал против неё как с обще-гуманистических, так и с регионально-патриотических позиций, поскольку она не только не исправляла личности преступника, но также и оказывала негативное социальное, экономическое, культурное и экологическое воздействие на районы высылки. По мнению Ядринцева, отмена ссылки для Сибири будет по важности сопоставима с отменой крепостного права в России. Правительственная политика в отношении инородцев также им подвергалась критике: их незавидное положение, согласно Ядринцеву, есть результат внешних неблагоприятных условий. Областники выступали против любых духовных миссий, как насильственно насаждающих мировоззрение, и поддерживали развитие светской культуры как средства борьбы с религиозной нетерпимостью, а решение этнических проблем они видели в гармоничном развитии этносов через просвещение (в том числе на родных языках) и коллективизм. Потанин и Ядринцев видели историческую миссию Сибири в мирном развитии её цивилизации, которое должно было через торговлю обеспечить её влияние на остальную Азию[26].

В отличие от 1850—1860-х гг., в конце XIX века областники не пытались организационно оформить своё движение — за исключением проведения в Санкт-Петербурге «ядринцевских четвергов» в 1880-е гг., — а только вели пропаганду своих взглядов в печати, причем актив концентрировался вокруг трёх газет: иркутская «Сибирь», петербургское «Восточное обозрение» и томская «Сибирская газета». С 1886 г. также издавался «Сибирский сборник» — научно-литературное приложение к «Восточному обозрению». Газеты испытывали административный прессинг и, как итог, «Сибирь» была закрыта в 1887 г., а «Сибирская газета» — ещё год спустя. В 1888 г. Ядринцев переводит редакцию «Восточного обозрения» из Петербурга в Иркутск, полагая, что в Сибири газета будет актуальнее и лучше приживётся. Однако поддержка Иркутского генерал-губернатора А. П. Игнатьева и иркутского городского головы В. П. Сукачёва вышла областнику боком: его престиж в глазах городской интеллигенции пал, против областничества выступила группа местной молодёжи во главе с Н. М. Астыревым, что стало для Ядринцева сильным ударом, который совпал со смертью его жены, он остался едва ли не единственным сотрудником газеты, что нанесло ущерб её качеству[27].

Рубеж XIX—XX веков

[править | править код]

Достигнув пика кризиса в сер. 1890-х гг., областничество постепенно начинает из него выходить. Единоличным лидером становится Г.Н . Потанин, который сам переживал депрессивные состояния в связи с неудачами движения и гибелью жены во время экспедиции 1892—1893 гг. Его единомышленниками в казанный период были А. В. Адрианов, В. И. Вагин, Д. М. и П. М. Головачёвы, В. И. Анучин, В. А. Горохов, П. В. Вологодский, М. В. Загоскин, Вл. М. Крутовский, Н. Н. Козьмин. С областниками активно сотрудничали ссыльные народники С. П. Швецов, Д. А. Клеменц, И. И. Попов, В. А. Караулов, М. Н. Загибалов, А. Н. Шипицын, а также близкие им по взглядам М. Н. Вознесенский, Н. Я. Новомбергский, Н. В. Соколов. У областников также сложились контакты с представителями либеральной интеллигенции — М. И. Боголеповым, И. А. Малиновским, М. Н. Соболевым, В. А. Обручевым, А. В. Витте, А. Н. Гаттенбергером, Е. Г. Шольпом, П. И. Кусковым, П. К. Гудковым, Г. 3. Андрониковым, М. П. Овчинниковым, В. К. Штильке. Кроме того, к 1905 г. к сотрудничеству с областниками также пришли активно работавшие в социал-демократических организациях Иркутска и Барнаула И. И. Серебренников и Л. И. Шумиловский. Политические взгляды большинства собственно областников характеризовались расплывчатостью, которые накладывались на личные симпатии и антипатии, что М. В. Шиловский объясняет слабой политико-идеологической дифференциацией внутри сибирской интеллигенции, которая будет сохраняться вплоть до 1917 г.[28]

Сразу после смерти Ядринцева Г. Н. Потанин был наиболее озабочен увековечиванием памяти покойного и дальнейшей судьбой газеты "Восточное обозрение". Уже в 1895 г. в свет вышел биографический очерк о Ядринцеве авторства Потанина и Б. Б. Глинского, а в 1904 г. была опубликована биография авторства М. К. Лемке. Газета в конечном счёте досталась И. И. Попову, который сделал её популярнее, но превратил из областнического издания в умеренно-народническое. Последнее привело к конфликту с Г. Н. Потаниным, который, в частности, был недоволен наличием публикаций П. Г. Зайчневского. Разрыв произошел в 1901-1902 гг. в связи со срывом его назначения на должность редактора иркутской газеты "Байкал", которая должна была принадлежать редакции "Восточного обозрения". Потанин прекратил сотрудничество с Поповым, а в 1905 г. между ними разгорелась полемика по поводу перспектив существования областничества как такового[29].

«Портрет Григория Николаевича Потанина» кисти Марии Сукачёвой, 1902 г.

В 1894 г. П. И. Макушин приступил к изданию газеты "Томский справочный листок", которая с 1897 г. получила название "Сибирская жизнь". Она поддерживала областническую проблематику, а к 1905 г. стала одной из самых популярных в Сибири. Также областники сотрудничали с томской газетой "Сибирский вестник" и с тобольским "Сибирским листком". Попытки организовать собственное периодическое издание успеха не имели[30].

Областники требовали земского самоуправления для Сибири и в 1864 г., и 40 лет спустя, ибо только она, по их мнению, могла предотвратить расслоение крестьянства. При этом только в на рубеже веков у них появляются первые, пока ещё чисто умозрительные, проекты применения земского законодательства для Сибири. Так, останавливаясь 1900 г. на двухступенчатой модели самоуправления (уезд и губерния), в была подробнее рассмотрена куриальная система: вместо трёх курий предлагалось создать четыре: курия крестьян, казаков и инородцев; курия владельцев городского имущества; курия торгово-промышленных предприятий (специфическая для Сибири); курия частных землевладельцев. Частного землевладения в Сибири почти не было и областники полагали, что если земство в Сибири не вводится из-за отсутствия помещиков, то частные землевладельцы могут послужить их социально-политическим эрзацем, что должно было повысить шансы введения земств. Также предлагалось в связи с низкой грамотностью населения позволять ему иметь представителей из других сословий (что де-факто поставило бы под контроль областников и вообще региональной интеллигенции местное самоуправление). В 1902 г. учреждаются, в т.ч. в Сибири, губернские и уездные комитеты Особого совещания о нуждах сельскохозяйственной промышленности, что позволило актуализировать вопрос о сибирском земстве, а также о создании мелкой земской единицы – на уровне волости. На местах эти вопросы за единичными исключениями были решены положительно. Е. Г. Шольп разработал проект сибирского земства с системой трёх курий, который предполагал также учреждения волостного уровня самоуправления. Однако оба проекта остались без последствий[31].

Продолжал разрабатываться и "инородческий вопрос". Абсолютная численность населения коренных народов Сибири во 2-й пол. XIX в. увеличивалась, однако областники полагали, что она уменьшалась (они были правы в отношении народов северной и северо-восточной Сибири). П. М. Головачёв объяснял их вымирание негативным влиянием русского населения на их экономику и быт. Областники по-прежнему подвергали критике сложившуюся систему управления коренными народами, продолжалась наработка проектов улучшения их быта; так, например, за казахами, бурятами и якутами уже признавалось право на местное самоуправление. Всё так же областники критиковали политику русификации, выступали против обращения сибирских народов в христианство, ислам и буддизм. Однако поддержка коренных народов теперь связана не только с гуманизмом, но и с практическими соображениями освоения труднодоступных территорий[32].

На рубеже веков практическая деятельность областников велась, главным образом, в сфере культуры и образования. Культурническое движение к востоку от Урала началось раньше, чем к западу от него (в 1890-е гг.), и преследовало оно цель просвещения широких слоёв населения через организацию публичных чтений и выставок, экскурсий, экспедиций, просветительских обществ, музеев, образовательных учреждений и проч. Областники продолжали пытаться сформировать самостоятельную сибирскую литературу, театр, музыку (в частности, предпринимались попытки создания сибирского гимна или марша), интеллигенцию и т. д. – эта тенденция получила название "сибирского культурного сепаратизма", который обосновывался спецификой природно-климатических, этнографических и социально-экономических условий Сибири. Культурной автономии Сибири должна была добиваться местная интеллигенция, выходящая из сибирского народа и являющаяся носителем "областного начала". Проблему формирования местной интеллигенции Г. Н. Потанин ставил на один уровень с вопросом автономии самого региона и для увеличения её численности предлагал добиваться преобладания сибирской молодёжи в среде студентов Томского университета[33].

С прекращением уголовной ссылки в Сибирь в 1900 г. областники полагали вопрос о ней исчерпанным. И если к уголовной ссылке они всегда относились отрицательно, то к политической более лояльно, т.к. это был один из каналов пополнения интеллигенции в регионе. Народники, преобладавшие в среде ссыльных в 1870–1880-х гг., на поселении стремились отойти от политической деятельности в пользу культурнической, что совпадало с интересами областников. Однако с сер. 1890-х гг. среди ссыльных увеличивается количество социал-демократов, которые уже не отходили от политической деятельности, а продвигали на местах свои партийные интересы, что приводило к конфликтам с областниками как в практическом, так и идейном аспектах. По этой причине областники начинают теперь высказываться за упразднение и политической ссылки, а также в некоторой степени ограничивают свои контакты с общероссийскими изданиями и социально-политическими силами[34].

На рубеже веков происходит пересмотр программных положений областничества, который начался с экономических аспектов, что привело к разделению областников на либеральное и неонародническое крылья. Согласно областникам-неонародникам, совмещавшими народнические взгляды с элементами марксизма и либерализма, Сибирь до 1890-х гг. не знала капитализма, а потому они пытались перенести на неё концепцию общинного социализма, идеализируя старожильческое крестьянство; капитализм они считали явлением, которое насаждается правительством, и отдавали предпочтение кустарным производствам и кооперации, а главным их политическим требованием было введение земского самоуправления в регионе. Областники-либералы же выступали за стимулирование развития капитализма в Сибири, считая его прогрессивным для неё явлением; имея схожую с неонародниками политическую программу, они также ратовали за отмену челябинского тарифного перелома, введение порто-франко в устьях Оби и Енисея, а также привлечение в Сибирь иностранного капитала[35].

В те же годы у областников окончательно складывается представление о Сибири как российской колонии. П. М. Головачев, А. В. Адрианов и Г. Н. Потанин обосновывали тезис о формировании в регионе сибирского этнографического типа русского народа, который сформировался под влиянием местных природно-климатических условий, и на основе этого тезиса требовали предоставления Сибири региональной автономии, в частности права на местную законотворческую деятельность. Впоследствии этнографический и географический доводы были отброшены в пользу экономического, поскольку областники начинают осознавать, что в XX веке движущей силой социально-экономического развития Сибири становятся купцы и промышленники. Так, требование открыть регион для иностранного капитала обосновывался как невозможностью развивать сибирскую промышленность одними лишь местными и среднерусскими капиталами, так и большей "культурностью" иностранных предпринимателей, что также должно было пойти Сибири на пользу. Требование открытия в устьях Оби и Енисея было вызвано отменой правительством беспошлинной торговли в этих зонах в 1898 г., областники отмечали направленность этого проекта, равно как и проекта Северного морского пути, против интересов буржуазии Европейской России. Однако по поводу обустройства железнодорожного сообщения в Сибири у областников в нач. XX века сложилось преимущественное мнение, поскольку она, как они полагали, лишь усугубляла колониальное положение региона. При этом до самого 1917 г. они считали, что капитализм в Сибири находится только в зачаточном состоянии и что здесь, следовательно, не существует, в отличие от Европейской России, "рабочего вопроса". Интересы двух крыльев областничества сходились на сельском хозяйстве и сибирском крестьянстве, чьи интересы ставились во главу угла и связывались с сохранением и укреплением общины. До XX века областники отрицали капиталистический путь развития сибирской деревни, который начался в кон. XIX века, но перед напором фактов были признать его. Акцент на развитии артелей был обусловлен неонародническим тезисом об идентичности общины и артели, артель-община провозглашалась универсальным спасением от капитализма. При этом областники не успели ещё осознать изменения политики правительства в сфере переселений с ограничительной на поощрительную. В целом, на рубеже XIX–XX веков экономические воззрения областников были эклектичными: в промышленной сфере либеральными, а в сельскохозяйственной – неонародническими, причем постепенно происходит эволюция от народничества к либерализму[36].

Первая русская революция

[править | править код]

С началом революции 1905–1907 гг. областники включаются в борьбу за введение в Сибири земского самоуправления, катализирующую роль в которой сыграли русско-японская война, т.н. «банкетная кампания» и рескрипт Николая II иркутскому генерал-губернатору П. И. Кутайсову от 3 апреля 1905 г. о необходимости введения земства на восточных окраинах империи. Г. Н. Потанин был одним из организаторов банкета 12 января в железнодорожном собрании, который из-за активистов РСДРП перерос в антиправительственный митинг, получивший всероссийскую известность. Императорский рескрипт активизировал разработки проектов сибирского земства в Томске, Иркутске и Красноярске[37].

В Томске при участии Г. Н. Потанина членами юридического общества при Томском университете (П. В. Вологодский, М. Н. Вознесенский, А. Н. Гаттенбергер, И. А. Малиновский, М. И. Боголепов, М. Н. Соболев и др) был подготовлен «Проект основных начал положения о земских учреждениях в Сибири». Помимо волостного, уездного и губернского уровней земского самоуправления также ещё и областное. В земское областное собрание должны были войти представители Тобольской, Томской, Енисейской, Иркутской губерний, Якутской и Забайкальской областей, Степного и Приамурского генерал-губернаторств. К его компетенциям относились заведование путями сообщений, общественной безопасностью, всеми землями региона, а также издание обязательных для местных жителей постановлений. Основными источниками земских доходов должны были стать земли, леса и недра в их собственности. Руководящими органами на местах были земские собрания, управы и комиссии. Председатели и члены управ должны были удовлетворять образовательному цензу: областная и губернские – не ниже среднего образования, уездные – по крайней мере начальное. Примерно в то же время отдел ИРГО в Иркутске выступил с инициативной создания всесибирского земства, а Вл. Крутовский 20 мая 1905 г. на заседании красноярского Общества врачей первым публично озвучил и обосновал идею общесибирской земской думы[38].

Томский проект в конце апреля 1905 г. был обсуждён на совместном заседании шести местных обществ: юридического, технического, сельскохозяйственного, попечения о начальном образовании, взаимопомощи учащихся и учивших, практических врачей. На нём эсер М. Н. Вознесенский предложил назвать всесибирское собрание «Сибирской областной думой». Часть участников отвергала проект областного земства, однако Г. Н. Потанин смог их склонить на свою сторону и добиться их согласия на создание Сибирского областного союза как органа, борющегося за самоуправление на региональном уровне. Прежний проект превратился в «Проект основных положений Сибирского областного союза», который был одобрен 5 мая 1905 г. на повторном заседании и опубликован. Новый проект постулировал Сибирь как обособленную область, которая, будучи неразрывной частью России, должна иметь областную автономию и более мелкие самоуправляемые земские единицы. К компетенциям областной думы должны относиться местные бюджеты, образовательная система, общественная безопасность, местные тариф и пути сообщения, система здравоохранения, распоряжение областными землями государственного фонда (включая леса, воды и недра), а также обустройство переселенцев из-за Урала в аспекте землепользования. Также выдвигались требования созыва Учредительного собрания и гарантий гражданских прав и свобод[39].

М. В. Шиловский считает проект «эклектичным и разорванным» и объясняет это стремлением областников учитывать интересы как либералов, так и неонародников при единстве оппозиционных сил, которое держалось до осени 1905 г. Они начинают выступать в качестве общерегиональной, надклассовой и надпартийной силы. При этом томский проект был встречен холодно и даже враждебно, что Шиловский связывает с публикацией 6 августа Манифеста об учреждении Государственной думы и положений о выборах в неё: это оттолкнуло значительную часть местной интеллигенции от сибирского проекта. Крах проекта «булыгинской думы» и возрастание революционных настроений подстегнули осенью 1905 г. обсуждения проектов земского самоуправления в Сибири, общее их число было около 20 и которые подверглись влиянию проекта томичей[40].

Редактор «Восточного обозрения» И. И. Попов подготовил самый известный проект, альтернативный томскому. Он предполагал создание для Западной и Восточной Сибири двух отдельных областных дум с перспективной создания в будущем на территориях Сибири и Туркестана нескольких десятков областных автономий. При этом проект допускал создание съезда представителей губернских (областных) земств Сибири с постоянно действующим бюро. Одновременно с этим, однако, Попов выступил против областничества: он считал, что экономическое и культурное развитие Сибири сгладило различия между ней и Россией, а потому при введении в ней земства областничество окончательно себя исчерпает. Это вызвало гнев Г. Н. Потанина, однако в ходе полемики его поддержали только томские эсеры, которые позволили ему выступать со страниц «Сибирского вестника»[41].

Обстоятельства созыва съезда Сибирского областного союза являются малоизученными. Известно, что в его подготовке активно участвовали П. В. Вологодский и М. Н. Вознесенский, а сама подготовка, вероятно, шла с нач. мая 1905 г. Целью было создание Сибирского областного союза и утверждение его программы во имя укрепления прогрессивных сил Сибири и защиты местных нужд. Ожидалось, что в Союз войдут как областники (в т.ч. эсеры), так и пришлые кадеты-прогрессисты, причем прогнозировалось, что последних будет подавляющее большинство. Вероятно, съезд состоялся 28–29 августа 1905 г., принял «Основные положения Сибирского областного союза», а также избрал делегатов от неземской Сибири на земский съезд в Москве, который состоялся 12–15 сентября. Среди участников августовского съезда целом были делегаты от Томска, Иркутска, Красноярска, Мариинска, села Берского и Омска; персонально среди участников можно отметить В. А. Караулова, И. Е. Козлова, А. В. Витте, Г. Н. Потанина, А. И. Бычкова, В. А. Горохова. Отмечается, что принятые «Основные положения...» не утверждали автономии Сибири на государственном уровне, а вписывали её в систему местного самоуправления в рамках унитарного государства[42].

В отличие от партийных политических сил, областникам не удалось консолидироваться в организацию. Более того, в уже 25–27 октября 1905 г. в красноярском отделении Сибирского областного союза произошёл раскол и выделилась «Свободная народная партия», в то время как местная ячейка Областного союза прекратила существование в конце года. Социал-демократы чётко обозначили своё неприятие областничества как нереволюционной, союзной либералам силы, которая лозунгами о самобытности и автономии региона затушёвывает классовую борьбу, однако между либералами и социал-демократами на практике не было непреодолимой стены: во время выборов во II Государственную думу они заключают блок в Чите, Иркутске и Кургане, а в Омске и Тобольске проводят общие (организованные либералами) акции протеста. Сходным было и отношение областников к марксистам: если П. М. Головачёв считал из-за малочисленности сибирского пролетариата РСДРП бесперспективной в регионе, то Г. Н. Потанин, который имел разногласия с кадетами, считал местный марксистский актив зародышем будущей сибирской социал-демократической партии. В июне 1907 г. нелегальная газета красноярского комитета РСДРП выступила против столыпинской реформы и заявила, что что только автономная Сибирь должна распоряжаться своими землями. Кадеты же, в целом, позитивно относились к идее общесибирского земства, однако Г. Н. Потанин не желал слияния областников с кадетской партией, хотя та и предлагала всемерное сотрудничество, в т.ч. и из-за более правой позиции сибирских либералов по сравнению с их зауральскими сопартийцами; в 1906 г. разногласия были преодолены и сотрудничество возобновилось. В период подъёма Первой русской революции симпатии Г. Н. Потанина были на стороне эсеров, те оказывали поддержу областникам по вопросу об областной автономии, а в местных ячейках Сибирского областного союза возникали эсеровские и кадетские фракции, причем эсеры строго придерживались принципа организации Союза как надпартийной силы. Однако в 1906–1907 гг. областники отдают предпочтение кадетам, поскольку мечты об учреждении областной думы начинают возлагаться на Государственную думу, которую эсеры бойкотировали; при этом разрыва отношений между ними не последовало, а среди областников видное место заняли такие социалисты-революционеры как М. Б. Шатилов, В. И. Анучин, П. В. Вологодский, А. Н. Шипицын и др. C октябристами же у кадетов и областников сложились конфронтационные отношения, поскольку те были сторонниками унитаризма и выражали интересы крупной среднерусской буржуазии, которая рассматривала Сибирь лишь как источник сырья и аграрной продукции. В целом, блок областников, эсеров и кадетов развалился после публикации Манифеста 17 октября, а к концу революции наметился очередной кризис областнического движения, поскольку областникам не удалось увлечь за собой интеллигенцию региона, а надежды на Государственную думу не оправдались[43].

Между революциями

[править | править код]
См. также: Сибирская парламентская группа

По окончании Первой русской революции областничество вступило в полосу кризиса, связанного с политической реакцией, а также ослаблением (вплоть до развала) политических партий в регионе. В первую очередь пострадали организации эсеров, которые стали внедряться в местные кооперативные объединения — в 1917 г. они станут базой для восстановления сибирских ячеек Партии социалистов-революционеров. Их взаимодействие с областниками усилилось: вместе они стали вести работу с учащейся молодёжью. Организации кадетов также развалились, но областники продолжали с ними взаимодействовать, совместно отстаивая идеи земской реформы в Сибири, ускоренного развития региона, ограждения сибирских предпринимателей от зауральских конкурентов. С народными социалистами также было налажено сотрудничество, поскольку их объединяли общее прошлое как умеренных народников, знакомство с Н. К. Михайловским и В. А. Мякотиным, а также близкие политические программы. Отсутствие сильной социальной и политической дифференциации в сибирских городах нач. XX в. обусловило возможность сотрудничества большинства оппозиционных политических сил с областничеством, а также относительно лёгкую смену партийной принадлежности отдельными лицами. В таких условиях областничество выступало объединяющей платформой для либералов, неонародников и меньшевиков[44].

При этом организационной основой самого областничества как движения оставались легальные неполитические объединения, которые по окончании революции они также подверглись репрессиям, но позднее восстановились. Идеологом и лидером движения оставался Г. Н. Потанин, вокруг его личности в Томске формируется т. н. «потанинский кружок» в составе П. В. Вологодского, А. В. Адрианова, М. Б. Шатилов, Н. Я. Новомбергский, В. И. Анучин, Н. В. Соколов, Ф. И. Зобин, А. Н. Шипицын, А. Н. Гаттенбергер, Вс. М. Крутовский. К сторонникам областничества вне «потанинского кружка» относились такие принадлежавшие к различным политическим течениям персоны как Вл. М. Крутовский, Н. Н. Козьмин, Л. И. Шумиловский, Г. Б. Патушинский, Г. И. Жерновков, П. М. Головачёв, И. И. Серебренников, К. В. Дубровский, С. В. Востротин, Н. В. Некрасов, И. Г. Гольдберг, A. Е. Новоселов, М. О. Курский, Е. Е. Колосов и др.[45]

Основные надежды областники возлагали на сибирскую парламентскую группу — межпартийное объединение региональных депутатов во III-м и IV-м созывах Государственной думы. Для оказания помощи в разработке законопроектов и для установления постоянных связей с регионом при группе в 1908 г. создаётся «Общество изучения Сибири и улучшения ее быта» в качестве внедумской организации, которая к 1913 г. имело помимо головного отдела в Санкт-Петербурге также местные отделы в в Тобольске, Тюмени, Ишиме, Омске, Мариинске, Новониколаевске, Томске, Бийске, Якутске, Москве, Красноярске, Иркутске, Тулуне и Братске. Руководителем центрального отдела был избран Н. В. Некрасов, в состав правления вошли С. И. Аккерблом, B. И. Дзюбинский, А. А. Кауфман, А. А. Корнилов, С. Ф. Ольденбург, В. В. Радлов, Н. Л. Скалозубов, М. П. Соколов. Состав организации был крайне пестрым: в нём состояли неонародники, социал-демократы, областники, однако кадетов было явное большинство. На заседаниях центрального отдела Общества заслушивались научные доклады В. А. Виноградова, Н. Л. Скалозубова, Б. А. Вилькицкого, А. В. Колчака, П. И. Чермака, С. П. Швецова, Н. В. Некрасова и А. А. Попова. В Сибири самыми активными отделами были те, что расположены в губернских и областных столицах. Так, в Иркутске отдел образовался в 1912 г., среди его учредителей были эсеры М. П. Овчинников, Г. Б. Патушинский, И. Г. Гольдберг, К. В. Дубровский и М. А. Кроль, а к концу 1914 г. его численность составляла 415 чел., включая областников И. И. Серебренникова и И. А. Молодых. У истоков отделений в Томске (1911) и Новониколаевске (1912) стоял лично Г. Н. Потанин[46].

Другой, уже традиционной базой областников были местные отделы и подотделы Географического общества, деятельными членами которых являлись А. В. Адрианов, Г. Н. Потанин, Н. Н. Козьмин, Г. Б. Патушинский, И. И. Серебренников, В. И. Анучин и др. Подразделения ИРГО, в отличие от отделений «Общества изучения Сибири и улучшения ее быта», имели исключительно научно-исследовательский профиль, однако результаты исследований использовались областниками для подкрепления своих теоретических позиций[47].

Областники продолжали бороться за влияние на периодические издания Сибири, хотя в ней всё в большей степени начинают подниматься общероссийские вопросы, а издание чисто «сибирского» журнала «Сибирские вопросы» провалилось[комм. 3] и основным рупором областнической пропаганды оставалась газета «Сибирская жизнь». Поскольку в ней публиковались все основные произведения сторонников движения, это вызвало полемику между областниками и социал-демократами (преимущественно ссыльными — М. К. Ветошкиным, В. Н. Соколовым, Н. Ф. Чужаком, Н. А. Рожковым, В. Е. Воложаниным) касательно актуальности, прогрессивности и перспективности областнического движения. Последние расценивали областничество как реакционное, выражающее интересы сибирской буржуазии общественное движение, которое раскалывает общероссийское демократическое движение и пытается захватить контроль над сибирским рабочим классом. На стороне областников в полемику включились В. И. Анучин, Л. И. Шумиловский, Л. Германов, Е. Е. Колосов и др., а Г. Н. Потанин лично отвергал обвинения в буржуазности сибирского патриотизма, подчёркивая необходимость политической самостоятельности местного населения. Отношения с политической ссылкой после 1907 г. были испорчены окончательно, поскольку новые ссыльные, в отличие от своих предшественников, не стремились интегрироваться в культурную жизнь Сибири[48].

В 1907–1911 гг. при поддержке эсеров существовал «Сибирский кружок томских студентов», который был призван культивировать в сибирских студентах научный интерес к родине, пропагандировал областничество и разрабатывал проект создания в Томском университете кафедры сибиреведения, однако развалился в связи с крахом городской организации эсеров. В 1915 г. В. И. Анучин и М. Б. Шатилов пытались восстановить Сибирский областной союз, однако быстро потерпели неудачу. В том же году была организована большая пропагандистская кампания, связанная с общесибирским празднованием 80-летнего юбилея Г. Н. Потанина: сибирские издания посвящали юбиляру статьи и целые развороты, в Томске, Омске и Новониколаевске улицам были даны названия «Потанинские», изданы ряд брошюр и юбилейных сборников, переизданы некоторые работы Потанина, на его имя направлены более 500 памятных адресов, в т.ч. его поздравляли А. М. Горький, В. Я. Шишков, В. Г. Короленко, редакции журналов «Русское богатство», «Голос минувшего», «Современник». Однако торжества не привели к консолидации общественных сил Сибири вокруг областничества[49].

В межреволюционный период областники продолжили эклектично сочетать либеральные проекты социально-экономического развития Сибири с неонародническими, базируясь на тезисе о колониальном положении региона. Попытки обосновать общность процессов экономического развития Сибири и остальной империи подвергались с их стороны критике, проблематика экономической зависимости красной нитью проходит через работы областников. При этом в вопросе дальнейшей судьбы Сибири они придерживались не-телеологичной позиции, согласно которой современная областникам экономика региона имела в себе только зачатки капиталистических отношений, а вот будущее Сибири может быть связано с их как развитием (М. Б. Шатилов, И. И. Серебренников, В. И. Анучин), так и преодолением через кооперацию (Н. Н. Козьмин, Л. И. Шумиловский и вообще большая часть областников). Последний вариант был связан с тезисом о социальном единстве Сибири, который обосновывал претензии областников на выражение интересов всего населения региона в целом[50].

Сибирская парламентская группа, которой руководили кадеты Н. В. Некрасов и В. А. Караулов, придерживалась позиции интенсификации развития капиталистических отношений. В III Государственной думе группа требовала расширения сети транспортных коммуникаций в регионе, создания условий для ускоренного развития промышленности, проведения землеустройства на основе частной земельной собственности, отмены пошлин на ввозимое из Монголии сырье, улучшения условий выдачи кредита для золотопромышленности, увеличения представительства в Думе от региона с 14 до 52 депутатов и введения земства. Большая часть областников, включая Г. Н. Потанина, поддерживала эту программу. Сторонником в борьбе за экономическую самостоятельность виделся иностранный капитал, который должен был проникнуть в Сибирь через восстановленный режим порто-франко в устьях Оби и Енисея, однако царское правительство отрицательно относилось к этому проекту и он в Думе не обсуждался. Амбициозная задумка близкого к областникам А. М. Сибирякова по обустройству в Сибири заводской промышленности и сбыту её продукции в Китае реализован не был: разрозненный мелкий торговый капитал Сибири не был способен обслуживать даже монгольский рынок[51].

Большая часть областников отстаивала приоритет сельского хозяйства в развитии региона, в т.ч. формирования агропромышленного комплекса. Предполагалось, что старожильческое население в отсутствие помещичьего землевладения будет способствовать некапиталистической эволюции деревни. Совместно с кадетами, эсерами и трудовиками областники выступали против правительственной программы землеустройства, которая обсуждалась в III Государственной думе. Вместе с эсерами областники стремились интегрировать общины и маслодельные артели, Сибирский союз маслодельных артелей виделся примером для подражания. Областники придавали кооперации не только социально-экономическое, но и политическое значение -- как предтеча земского самоуправления и как площадка для пропаганды областнических идей. При этом ставка делалась на зажиточный слой крестьян[52].

Революция и гражданская война

[править | править код]

Областничество в 1917 году

[править | править код]

Свержение монархии в марте 1917 года стимулировало появление новых объединений областников в Сибири[53].

Весной 1917 года самой активной группой были Новониколаевские областники, которые встали на позицию полной независимости Сибири под лозунгом «Сибирь для сибиряков». Однако данная радикальная позиция вызвала неприятие среди многих других групп областников, в частности областники из Иркутска предложили привлекать к развитию Сибири людей из любых мест, а не ограничиваться только коренными сибиряками[53].

В период 2—9 августа 1917 года в Томске прошла сибирская конференция общественных организаций, в итоговом постановлении которой прозвучала ранее поднятая сибирскими областниками идея о необходимости автономии Сибири. Конференция приняла постановление «Об автономном устройстве Сибири» в рамках общероссийской федерации с самоопределением областей и национальностей, а также утвердила бело-зелёный флаг Сибири. Газета «Путь народа» посчитала эти события признаком перехода областничества к фазе революционной борьбы[53].

Реконструкция транспаранта, использовавшегося на 1-м Сибирском областном съезде[54]

В период с 8 по 17 октября 1917 года в Томске прошёл октябрьский областной съезд. Съезд объявил себя высшим законодательным органом региона, а в «Положении об областном устройстве Сибири» начала разрабатывать основы конституции автономной Сибирской республики. Съезд постановил, что Сибирь должна обладать законодательной, исполнительной и судебной властью, иметь областную думу и кабинет министров. Предусматривалась возможность преобразовать саму Сибирь в федерацию. По оценкам А. В. Сушко, в октябре 1917 года сибирское областничество из категории культурного сепаратизма перешагнула в категорию политического сепаратизма. В свою очередь В. В. Журавлёв оценивает формирование Сибирского областного совета и Сибирского областного исполнительного комитета как первые практические шаги по созданию сибирской государственности[53].

После октябрьской революции активизировались сепаратистские движения по всей России, в том числе и в Сибири. 30 ноября газета «Сибиряк и крестьянин» опубликовала статью «Сибирь и текущий момент», где призывала отказаться от учёта интересов Европейской России, выдвинула лозунг «Сибирь для сибиряков» и предложила создать независимую сибирскую республику. В письме «Союза сибиряков-федералистов» из Благовещенска также выдвигалась идея независимости Сибири от Европейской России, которая по мнению авторов письма сделает невозможным её захват и обеспечит процветание региона[53].

В период с 6 по 15 декабря 1917 года в Томске прошёл декабрьский чрезвычайный съезд, на котором была провозглашена автономия края и образование независимых органов государственной власти под социалистическими лозунгами. Однако именно в тот период среди сибирских областников произошёл раскол: к власти пришли сторонники классовой борьбы, что вызвало неприятие съезда со стороны либеральной части областников во главе с Г. Н. Потанином. Данное событие послужило причиной раскола прежде единого сибирского областничества на областников-либералов в оппозиции к новому правительству и областников-социалистов, введших классовый ценз для представительства в Сибирской думе[53].

Взлёт и падение автономной Сибири

[править | править код]
Основная статья: Сибирская республика

После прихода к власти в Сибири большевиков и разгона Сибирской областной думы областники продолжили борьбу в подполье, а потеря власти послужила причиной воссоединения областников-социалистов и областников-либералов под лозунгом защиты интересов Сибири. В частности Г. Н. Потанин призвал к объединению усилий всех сибиряков ради борьбы со внешним вмешательством[53].

По мнению доктора исторических наук А. В. Сушко сибирское областничество можно разделить на два течения. Первое, правое, течение под предводительством Г. Н. Потанина, А. В. Адрианова и И. И. Серебренникова сочетала отстаивание национальных интересов сибиряков с приверженностью либеральным идеям прав человека (А. В. Сушко называет данное течение сибирским национал-либерализмом). Второе, левое, течение под предводительством А. Е. Новоселова, М. Б. Шатилова и И. А. Якушева сочетала идею сибирского патриотизма с идеологией классовой борьбы (Сушко называет данное течение сибирским национал-социализмом)[53].

В целом, по мнению А. В. Сушко, в период с декабря 1917 года по май 1918 года сибирские областники смогли сформировать альтернативные органы власти, что пригодилось им в будущем[53]. Зимой-весной 1918 года ряд областников принял участие в подготовке антибольшевистского восстания в Сибири и вошёл во Временное Сибирское правительство, принявшее ряд деклараций областнического характера. 4 июля 1918 года Временное сибирское правительство приняло «Декларацию о государственной самостоятельности Сибири», что послужило основой создания независимой Сибирской республики[53]. В дальнейшем некоторые из областников (П. В. Вологодский, И. И. Серебренников) сотрудничали с Александром Колчаком, а после установления Советской власти в Сибири бежали за границу.

Распад областнического движения

[править | править код]

После 1918 г. сибирским областникам ещё один раз удалось создать собственное правительство — во Владивостоке. 14 октября 1922 года у Монастырища Земская рать Дитерихса была разбита войсками Дальневосточной республики и Дитерихс приказал отступать[55]. 20 октября 1922 года Дитерихс и около 7 тысяч человек (его бойцов и членов их семей) прибыли в Посьет, откуда их эвакуировали на японских транспортах[56]. В тот же день группа сибирских областников провозгласила во Владивостоке власть Совета уполномоченных организаций автономной Сибири[57]. Было сформировано правительство во главе с А. В. Сазоновым (бывший эмиссар Временного Сибирского правительства и член Государственного экономического совещания Колчака)[57]. Министром иностранных дел стал Мстислав Головачёв[57]. Это правительство подняло бело-зелёное сибирское знамя, но оно не было признано городскими властями, а 21 октября 1922 года во Владивостоке началась всеобщая стачка[57]. 25 октября 1922 года Сазонов и его окружение выехали из Владивостока с японскими частями[57]. В тот же день в город вступили войска Дальневосточной республики и стачка закончилась[57].

Несмотря на краткий период существования, данный совет успел себя проявить на международной арене. Геолог Иннокентий Толмачёв в качестве представителя Владивостокской Торгово-промышленной палаты участвовал в Пан-Тихоокеанской торговой конференции в Гонолулу (25 октября — 8 ноября 1922 года)[58]. 26 октября 1922 года в Гонолулу подняли бело-зелёный флаг областников вместе с российским флагом[58].

Интересные факты

[править | править код]
  • По вопросу сложения сибиряков как народа в результате метисации среди современных этнологов есть, как противники[59], так и сторонники этой точки зрения[60].
  • Группу сибирских литераторов «Памир», созданную в 1928 году, обвиняли в областнических стремлениях, что закончилось для её членов в 1932 году крупным писательским уголовным делом[61].
  • В конце XX— начале XXI веков в Сибири получило развитие неообластничество, в связи с чем стали актуальными работы сибирских областников «как выразителей сибирской идентичности»[62].
  • В 1990-х годах в Сибири проходили выставки, на которых совмещались древние артефакты и работы современных художников[63][64][65][66].

См. также

[править | править код]

Литература

[править | править код]
  • Шиловский М. В. Областничество : [арх. 21 ноября 2022] // Николай Кузанский — Океан. — М. : Большая российская энциклопедия, 2013. — С. 479. — (Большая российская энциклопедия : [в 35 т.] / гл. ред. Ю. С. Осипов ; 2004—2017, т. 23). — ISBN 978-5-85270-360-6.
  • Шиловский М. В. Сибирское областничество в общественно-политической жизни региона во второй половине XIX первой — четверти XX в. — Новосибирск: «Сова», 2008. — 270 с. — 500 экз. — ISBN 978-5-87550-113-5.
  • Сибирское областничество // Советская историческая энциклопедия : в 16 т. / под ред. Е. М. Жукова. — М. : Советская энциклопедия, 1961—1976.
  • Сибирские областники — статья из Большой советской энциклопедии. 
  • Сибирское областничество: Биобиблиографический справочник / Гл. ред. С. С. Быкова. Томск: Водолей, 2001. 228 с.
  • Круссер Г. В. Сибирское областничество по данным Следственной комиссии 1865 года / Г. В. Круссер. Показания Г. Н. Потанина. — [Омск : б. и.], [1925?]
  • Круссер Г. В. Сибирские областники / Г. Круссер. — Новосибирск : Запсиботделение, 1931
  • Лапин Н. А. Революционно-демократическое движение 60-х гг. XIX в. в Западной Сибири. Свердловск, 1967.
  • Перейра Н. Областничество и государственность в Сибири во время гражданской войны // Гражданская война в России: перекресток мнений. М.: Наука, 1994.
  • Разгон И. М., Плотникова М. Е. Г. Н. Потанин в годы социалистической революции и гражданской войны в Сибири // Вопросы истории Сибири. Вып. 2. Томск, 1965.
  • Сесюнина М. Г. Г. Н. Потанин и Н. М. Ядринцев — идеологи сибирского областничества. Томск, 1974.
  • Областническая тенденция в русской философской и общественной мысли: К 150-летию сибирского областничества / Отв. ред. А. В. Малинов. СПб.: Изд. Дом С.-Петерб. гос. ун-та, 2010. — 186 с.
  • Малинов А. В. Философия и идеология областничества. СПб.: Интерсоцис, 2012. — 128 с.
  • Помозов О. А. День освобождения Сибири. — Томск: Изд-во Красное знамя, 2014. — 600 с.
  • Помозов О. А. Дни освобождённой Сибири. — Томск: Изд-во Красное знамя, 2017. — 644 с.

Примечания

[править | править код]

Комментарии

  1. ↑ У Щукина обнаружили прокламацию «Сибирским партиотам».
  2. ↑ Основан на личности Кондратия Шешукова
  3. ↑ Журнал появился только в 1916 г., когда Вл. Крутовский начал издавать в Красноярске общественно-политический и литературный журнал «Сибирские записки».

Источники

  1. ↑ ОБЛАСТНИЧЕСТВО • Большая российская энциклопедия - электронная версия. old.bigenc.ru. Дата обращения: 29 января 2025.
  2. ↑ Шиловский, 2008, с. 4.
  3. ↑ Шиловский, 2008, с. 23–25.
  4. ↑ Шиловский, 2008, с. 26–28.
  5. ↑ Шиловский, 2008, с. 24, 29–33.
  6. ↑ Шиловский, 2008, с. 34–35.
  7. ↑ Шиловский, 2008, с. 28–29.
  8. ↑ Шиловский, 2008, с. 33–34.
  9. ↑ Шиловский, 2008, с. 35–36.
  10. ↑ Шиловский, 2008, с. 37–38.
  11. ↑ Шиловский, 2008, с. 38–39, 50.
  12. ↑ Шиловский, 2008, с. 39–43, 47.
  13. ↑ Шиловский, 2008, с. 43–49.
  14. ↑ Шиловский, 2008, с. 51–57.
  15. ↑ Шиловский, 2008, с. 57–67.
  16. ↑ Шиловский, 2008, с. 75–76.
  17. ↑ Шиловский, 2008, с. 76–77.
  18. ↑ Шиловский, 2008, с. 77–78.
  19. ↑ Шиловский, 2008, с. 78–79, 93.
  20. ↑ Шиловский, 2008, с. 79–82.
  21. ↑ Шиловский, 2008, с. 82–89, 90–91.
  22. ↑ 1 2 Шиловский, 2008, с. 92.
  23. ↑ Шиловский, 2008, с. 89–90.
  24. ↑ Шиловский, 2008, с. 92–96.
  25. ↑ Шиловский, 2008, с. 97–100.
  26. ↑ Шиловский, 2008, с. 100–106.
  27. ↑ Шиловский, 2008, с. 106–109.
  28. ↑ Шиловский, 2008, с. 127–129.
  29. ↑ Шиловский, 2008, с. 129–133.
  30. ↑ Шиловский, 2008, с. 133–134.
  31. ↑ Шиловский, 2008, с. 141–144.
  32. ↑ Шиловский, 2008, с. 143–145.
  33. ↑ Шиловский, 2008, с. 146–147.
  34. ↑ Шиловский, 2008, с. 146–148.
  35. ↑ Шиловский, 2008, с. 134–135.
  36. ↑ Шиловский, 2008, с. 135–141, 148.
  37. ↑ Шиловский, 2008, с. 153–154.
  38. ↑ Шиловский, 2008, с. 154–155.
  39. ↑ Шиловский, 2008, с. 156.
  40. ↑ Шиловский, 2008, с. 156–157.
  41. ↑ Шиловский, 2008, с. 157–158.
  42. ↑ Шиловский, 2008, с. 157–158, 161–166.
  43. ↑ Шиловский, 2008, с. 159–160, 166–175.
  44. ↑ Шиловский, 2008, с. 181–185.
  45. ↑ Шиловский, 2008, с. 185–187.
  46. ↑ Шиловский, 2008, с. 187–189.
  47. ↑ Шиловский, 2008, с. 189–190.
  48. ↑ Шиловский, 2008, с. 190–192.
  49. ↑ Шиловский, 2008, с. 192–194.
  50. ↑ Шиловский, 2008, с. 194–196.
  51. ↑ Шиловский, 2008, с. 197–198.
  52. ↑ Шиловский, 2008, с. 199–202.
  53. ↑ 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 Сушко А. В.. Сибирский национализм и борьба за власть в крае (март 1917 — ноябрь 1918 г.) // Вестник Томского государственного университета. — июнь 2009. — № 323. — С. 174−179. — ISSN 1561-7793. Архивировано 19 августа 2019 года.
  54. ↑ Флаг Сибири | Библиотека сибирского краеведения. bsk.nios.ru. Дата обращения: 26 января 2025.
  55. ↑ Саблин И. Дальневосточная республика: от идеи до ликвидации / Пер. с англ. А. Терещенко. — М.: Новое литературное обозрение, 2020. — С. 404.
  56. ↑ Саблин И. Дальневосточная республика: от идеи до ликвидации / Пер. с англ. А. Терещенко. — М.: Новое литературное обозрение, 2020. — С. 405—406.
  57. ↑ 1 2 3 4 5 6 Саблин И. Дальневосточная республика: от идеи до ликвидации / Пер. с англ. А. Терещенко. — М.: Новое литературное обозрение, 2020. — С. 406.
  58. ↑ 1 2 Саблин И. Дальневосточная республика: от идеи до ликвидации / Пер. с англ. А. Терещенко. — М.: Новое литературное обозрение, 2020. — С. 409.
  59. ↑ Власова И. В. Русские в Сибири и на Дальнем Востоке // Русские / отв. ред. В. А. Александров, И. В. Власова, Н. С. Полищук. — М.: Наука, 1997. — С. 114—117. — (Народы и культуры, 1). — ISBN 5-02-010320-9. Архивировано 25 марта 2013 года. — С. 115.
  60. ↑ Вах­тин Н. Б., Го­лов­ко Е. В., Швайт­цер П. Русские старожилы Сибири: социальные и символические аспекты самосознания. — М.: Новое издательство, 2004. — 292 с. — ISBN 5-98379-005-6. Архивировано 2 марта 2021 года.
  61. ↑ Вакансия поэта // Сын Гипербореи. Книга о поэте. Омск, 1997.
  62. ↑ Зайнутдинов А. Э. Сибирское областничество. Архивировано 18 марта 2015 года.
  63. ↑ Владимир Чубаров. Лидия Николаевна Воробцова, гуманитарный факультет // НГУ в лицах : сайт. — 2014. — 23 мая. Архивировано 4 августа 2018 года.
  64. ↑ Елена Лашко. В Академгородке устроили праздник шаманов. // Известия : газета. — 1997. — 7 мая (№ 84(2497)). — С. 6. — ISSN 0233-4356. Архивировано 4 августа 2018 года.
  65. ↑ Ользина Р.С. §2. Попытки возрождения общественных инициатив в социокультурной сфере - характерная черта региональных процессов в конце XX в. Студопедия. Омский государственный университет имени Ф.М.Достоевского (12 февраля 2015). Дата обращения: 4 августа 2018. Архивировано 4 августа 2018 года.
  66. ↑ Ханов Андрей. Сказки звездного неба. xtech.ru. Росса (Новосибирск) (1995). Дата обращения: 4 августа 2018. Архивировано 22 октября 2019 года.

Ссылки

[править | править код]