Высшие состояния сознания (англ. Higher States of Consciousness, также англ. Exceptional States of Mind) — класс изменённых состояний сознания, в которых, как считается, люди достигают повышенных уровней внимания, эмоций или когнитивных способностей. Эти состояния представляются переживающим их людям исполненными смысла, желательными и доставляющими приятные ощущения, однако для их достижения и поддержания (в отличие от других видов изменённых состояний сознания) требуются значительные усилия[1][2][3][4].
Согласно П. Тасси и А. Музе, подобные состояния сознания являются фокусом традиционных восточных практик психологического и духовного роста и характеризуются спонтанным возникновением в пассивном состоянии сознания ясных, выпуклых представлений, которые затем рационализируются в соответствии с системой верований индивида. Ими отмечается, что современная западная культура часто пренебрегает такими состояниями сознания или считает их патологическими[5].
Высшие состояния сознания с конца 1960-х годов являются одним из важнейших направлений исследований в трансперсональных исследованиях, в частности, трансперсональной психологии и трансперсональной психиатрии[6][7][8][9][10]. С начала 1990-х годов в связи с развитием науки о сознании высшие состояния сознания стали широко исследоваться в других направлениях психологии и психиатрии, а также в различных областях нейронауки[11][12][13][14][15][16].
Все крупнейшие религии и многие философские системы говорят (зачастую в символической форме) о состояниях сознания, превосходящих обыденный человеческий опыт. Согласно этим учениям, в каждом человеке заложен потенциал, позволяющий ему выйти на качественно новый, более высокий уровень восприятия себя, окружающих и Вселенной. Достижение высших состояний сознания может быть обеспечено приверженностью определённым идеям, использованием практических методов и медитативных техник, в результате чего сознание трансформируется, очищается и обогащается[6].
Восточные цивилизации с давних времён традиционно уделяли высшим состояниям сознания намного больше внимания, чем Запад. Существование высших состояний сознания в этих цивилизациях считается само собой разумеющимся, причём эти состояния сознания играют важнейшую роль в самых разных сферах деятельности, включая поэзию, живопись, танцевальное искусство, традиционные боевые искусства и др. Восточные цивилизации на протяжении нескольких тысячелетий систематически занимались анализом природы высших состояний сознания и разработкой множества методик, позволяющих максимально эффективно достигать этих состояний. В этой связи западные исследователи чаще всего рассматривают высшие состояния сознания в контексте таких важнейших восточных традиций, как йога, веданта, буддизм и даосизм[17][18][19][20].
Одним из первых учёных на Западе, начавших исследования высших состояний сознания, стал канадский психиатр Ричард Морис Бёкк. В своей книге под названием «Космическое сознание. Исследование эволюции человеческого разума»[англ.], впервые опубликованной в 1901 году (и многократно переиздававшейся впоследствии на многих языках), он выдвинул теорию, согласно которой существуют три уровня сознания:
В этой книге он рассмотрел мистический опыт Будды, Иисуса Христа, Магомета, Плотина, Данте, Уильяма Блейка, Оноре де Бальзака, А. С. Пушкина и других[21][22].
Один из основоположников психологической науки Уильям Джеймс в 1902 году опубликовал книгу под названием «Многообразие религиозного опыта», в которой описал эмпирическое разнообразие высших состояний сознания. Он полагал, что хотя существование этих состояний невозможно доказать объективно, они могут эмпирически изучаться наукой как с точки зрения когнитивных процессов, так и с точки зрения их воздействия на жизнь индивидов и социумов. Аналогичной точки зрения придерживался основоположник аналитической психологии Карл Густав Юнг[23].
В течение XX столетия экспериментальная психология не занималась исследованиями сознания вообще и исследованиями высших состояний сознания в частности. В 1960-е годы высшие состояния сознания начали изучать представители трансперсональной психологии (которая критикуется рядом учёных по причине отсутствия научных оснований[24] и сомнительной эффективности практик на её базе[25]). Кроме того, интерес к изучению сознания в целом начал возрождаться в когнитивной психологии. Взаимодействие между двумя этими психологическими субдисциплинами почти отсутствует, хотя имеются и исключения — такие, как Центр исследований сознания в Аризонском университете и проводимая им раз в два года конференция «На пути к науке о сознании»[англ.][значимость факта?].
В 1990-е годы исследованиями сознания в целом и исследованиями высших состояний сознания в частности начали заниматься и другие направления психологии. Кроме того, высшие состояния сознания начали изучаться в нейробиологии, где возникло множество новых смежных направлений, таких как нейрофилософия, нейротеология, нейрофеноменология и др. В настоящее время исследования высших состояний сознаний носят междисциплинарный характер[21].
Достижение высших уровней внимания может происходить в двух противоположных формах: полная концентрация на одном объекте или, наоборот, одновременный охват всего сенсорно-перцептивного поля. Обычно при достижении этих высших состояний сознания у людей исчезает саморефлексия, они ощущают глубокое умиротворение.
Достижение высших уровней эмоций ведёт к интенсивному переживанию счастья, благополучия, сострадания, восторга или радости.
Достижение высших уровней когнитивных способностей сопряжено с ощущением озарения, глубокого понимания природы вещей, устройства мира, ощущением единства со Вселенной или тесной связи с более высокими духовными сферами или сущностями (к примеру, с Богом). В настоящее время наука не имеет данных о том, что люди в высших состояниях сознания действительно получают доступ к новой информации, однако субъективно подобное переживание несомненно присутствует. Кроме того, обычно такое знание невыразимо словами, и оно быстро исчезает при возвращении к обычному состоянию сознания или же утрачивает своё первоначальное субъективно переживаемое значение, становясь банальностью[1][2].
Различные виды высших состояний сознания могут возникать по отдельности или в разнообразных комбинациях. Известны следующие виды высших состояний сознания[1][2]:
Хотя высшие состояния сознания на протяжении достаточно долгого времени являются предметом исследований многих учёных и философов, удовлетворительного ответа на вопрос о причинах и механизмах возникновения этих состояний в настоящее время никем из них не представлено[источник не указан 3200 дней]. Стив Тейлор[англ.] отмечает, что в физикалистских теориях высших состояний сознания имеется тот же самый разрыв в объяснении, что и в теориях, пытающихся объяснить порождение сознания головным мозгом (и тем самым создающих трудную проблему сознания)[10].
В когнитивных и нейропсихологических теориях предложены естественнонаучные, связывающие феномен с функционированием головного мозга, объяснения внетелесных переживаний (подкрепляемые всеми фактами о феномене), модели появления околосмертных переживаний, выявлены также некоторые нейрофизиологические корреляты состояния медитации. Высшие состояния сознания как частный случай изменённых состояний сознания плохо поддаются воспроизведению, очень субъективны и с трудом поддаются описанию, что затрудняет их научное изучение. В то же время любая удовлетворительная теория сознания должна объяснять их существование и возникновение. Однако успехи нейронаук дают всё больше уверенности, что за этими состояниями стоят определённые нейрональные корреляты, и что возможно будет определить структуры и механизмы мозга, ответственные за их возникновение и протекание. Так, в основе сновидений, гипноза, медитации и состояния потока могут лежать механизмы, которые понижают общую активность или связность активности префронтальной коры мозга, а источниками внетелесных и даже мистических переживаний может быть возбуждение некоторых частей височных областей. Аналоги околосмертных переживаний, в свою очередь, могут быть вызваны у здоровых людей применением некоторых препаратов, например, кетамина, или кислородного голодания[2].
Со второй точки зрения высшие состояния сознания, особенно внетелесные, околосмертные и мистические переживания, трактуются как указывающие на потенциальную независимость сознания от функционирования мозга. В рамках этого подхода являются важными эмпирические исследования, которые могли бы подтвердить этот тезис, так как его утверждение вызвало бы революцию в философии и науке в целом, не говоря уже о науке о сознании[2]. В то же время существующие разработанные версии данного тезиса являются плохо фальсифицируемыми[26] и не прогрессивными, но регрессивными исследовательскими программами по классификации Лакатоса, так как они не обладают предсказательной силой, а скорее постоянно приводятся в соответствие со всё более расширяющимся массивом эмпирических данных нейронаук, психофармакологии, сравнительной психологии, поведенческой генетики, эволюционной психологии, психологии развития и нейрофизиологии[27].
Modern western culture often favours the awake consciousness at the expense of dreaming and completely neglects or classifies as pathologic, states that are considered to be normal and privileged in other cultures, such as 'transcendental meditation' or 'shamanic trances' [38]. Traditional Eastern ideological systems of psychological and spiritual development presume the existence of a 'higher stage of consciousness'. As mentioned by Kokoszka [107], they are characterised by vivid spontaneous images which are contemplated during a passive state of mind and eventually experienced as rational, in a specific way congruent with a system of one’s beliefs. This system enables practitioners to experience these states, not only without anxiety and cognitive dissonance, but also with a feeling of high rationality.
.The independence thesis can thus only assimilate, not anticipate, what the dependence thesis positively predicts. If we evaluate our competing hypotheses in keeping with the sophisticated falsificationism of philosopher of science Imre Lakatos, the dependence thesis is judged progressive for generating a number of successful novel predictions, whereas the independence thesis is deemed degenerating for merely accommodating existing data post hoc (Chalmers, 1999, pp. 138–141; Lakatos, 1978, p. 112, 179).