Возможно, эта статья содержит оригинальное исследование. |
Колиивщина | |||
---|---|---|---|
| |||
Дата | май—июль 1768 (отдельные отряды гайдамаков действовали до апреля—мая 1769) | ||
Место | Правобережная Украина | ||
Итог | подавление восстания | ||
Противники | |||
|
|||
Командующие | |||
|
|||
Потери | |||
|
|||
|
Колии́вщина (укр. Колії́вщина) — восстание гайдамаков из числа православного крестьянского и казацкого населения на Правобережной Украине в 1768 году против крепостнического[Комм 1], экономического, политического, религиозного и национального гнёта в Речи Посполитой, спровоцированное несправедливой экономической, социальной, национальной и религиозной политикой элиты Речи Посполитой.
Восстание сопровождалось погромами и многочисленными жертвами среди мирного неправославного населения, в том числе поляков, старообрядцев, евреев и других меньшинств, и фактически стало одной из причин развала Речи Посполитой. Быстрому распространению и размаху восстания в первое время способствовали междоусобная борьба среди польской шляхты, выступление Барской конфедерации против польского короля Станислава-Августа и русских войск в Польше, выжидательная позиция русского правительства, желающего ослабления Речи Посполитой[2]. Было жестоко и в довольно короткие сроки подавлено польскими властями при содействии русских войск (по просьбе польских властей и из-за угрозы распространения восстания на Левобережную Украину)[3][4][5].
Название восстания, вероятно, происходит от слова «колий[укр.]» или «колей» (укр. колій, от старорус. слова «колоть», «закалывать») — специалист по забою свиней[6].
Некоторые историки выводят название от иностранных слов и конструкций. Например, польские предполагают происхождение названия не от малоизвестного в польском языке украинского диалектного слова «колій», а от фонетически близкого польского «kolej», в одном из своих значений «очередь», объясняя это тем, что надворные казаки, присоединившиеся к восстанию, обязаны были нести свою службу «по очереди» — «по ко́лії» — «po kólej, koléjno».[6]
По мнению других источников это название имеет тот же корень, что и слово «колоть», и связано с тем, что крестьянские повстанцы обычно вооружались кольями[7][6] (часто, с насаженным на них колюще-режущим оружием — рогатинами, косами и т. п.).
Непосредственным поводом к восстанию против поляков, разразившемуся в 1768 г. в правобережной Украине, послужили жестокие религиозные притеснения, практиковавшиеся польскими панами над украинскими крестьянами с целью понудить перейти их в унию. В римско-католической Польше православные верующие и греко-католики считались «диссидентами», чьи гражданские права были сильно урезаны по сравнению с римокатоликами. Притеснения достигли высшей степени, когда после воцарения Станислава Августа Понятовского Россия и Пруссия попытались использовать «вопрос о диссидентах» для утверждения своего влияния в Польше и польский сейм, под давлением командующего русским корпусом в Польше и полномочного посла России князя Николая Репнина, был вынужден провозгласить равноправие православных и протестантов с католиками, включая право занимать государственные должности. Это вызвало возмущение польской шляхты, у которой патриотические мотивы (протест против вмешательства во внутренние дела Польши) соединились с религиозным фанатизмом. Результатом было создание шляхтой в крепости Бар в Подолье так называемой Барской конфедерации, самые разнообразные отряды которой рассыпались по Украине, совершая страшные зверства над православными[Комм 3]. Подобные расправы, массовые казни униатских священников ввиду невозможности поймать немногочисленных православных священников, разорения храмов и монастырей, не говоря уже об издевательствах над украинцами, стали во время мятежа Барской конфедерации массовым явлением. В результате население не выдержало подобных жестокостей. Ответом стало народное гайдамацкое восстание[5].
Восстание началось в мае (апреле[5]) 1768 года в районе Мотронинского монастыря[Комм 4] (южная часть Киевского воеводства), где собрался отряд недовольных крестьян под руководством запорожского казака Максима Железняка[7]. Небольшой отряд Железняка, насчитывавший в самом начале лишь 18 человек, рос буквально «не по дням, а по часам» и практически мгновенно восстание охватило всю юго-восточную часть Киевщины и стало медленно расширяться на запад[8].
Главной силой восстания были местные крестьяне, в движении также участвовали отдельные отряды запорожских казаков, ремесленники, беглые крестьяне и солдаты из России. Восставшие надеялись на помощь русского правительства, как они считали, заинтересованного в ослаблении власти в Польше и в присоединении Правобережной Украины к России[7]. Однако в планы царского правительства раздел Польши тогда не входил[5].
Восстание носило довольно системный характер. Железняк посылал в различные регионы отряды, возглавляемые «полковниками» или «сотниками». Среди командиров таких отрядов известны Семён Неживой, Василий Шило, Никита Швачка[укр.][Комм 5], И. Бондаренко, А. Журба, и др.[9]
9 (20) июня Неживой занял Канев[10], 15 (26) июня Швачка захватил Ржищев[11].
Восстанию способствовали вымышленная «золотая грамота» Екатерины II, якобы «разрешающая» истребление поляков и евреев, а также переход части запорожских казаков к гайдамакам[5][12].
Из охваченных восстанием районов стали в тревоге разбегаться польская шляхта и еврейское население, которые стремились под защиту крепостей: Белой Церкви, Лысянки и особенно Умани.
География восстания отличалась большой зоной охвата. Так, успешно действовали отряды, которые М. Железняк отправил из Корсуня и Богуслава на Полесье, Швачка и Журба действовали на Белоцерковщине, сотник Шило действовал на Черкащине и в районе Балты.[9]
Крестьянско-казацкие отряды появились также во многих других районах Правобережной Украины. Восстание охватило Киевщину, Брацлавщину, Подолье, Волынь и докатилось до Галиции.
Гайдамацкие отряды убивали поляков, греко-католических попов и евреев в Подолье и на Волыни — в Фастове, Животове, Тульчине и других местах[13]. Конфедераты оставили мирное население без защиты. Гайдамаки вешали на одном дереве вместе шляхтича, ксендза и еврея и делали надпись: «Поляк, жид и собака — віра однака»[14][Комм 6][Комм 7].
Ранее конфедераты тоже часто вешали православного священника, еврея и собаку на одном дереве и помещали подобную же надпись. Подобные же, пусть и одиночные, эксцессы синхронных казней православных, евреев и собак, охоты на православный клир, другие убийства и издевательства проявлялись и до Барской конфедерации униатской партией, которая во время восстания Барской конфедерации действовала против неё, и надворными казаками-греко-католиками, поэтому колии не слишком различали конфедератов, королевских жолнеров и греко-католиков.
В разделе не хватает ссылок на источники (см. рекомендации по поиску). |
Часть барских конфедератов укрылась в Юзефграде. Максим Железняк направил на польско-турецкую границу (точнее, на границу с ханским Едисаном) к Балте в Палиево Озеро на Кодыме (так население называло Юзефград) отряд сотника Василия [Семена] Шило[укр.][15]. В отряде насчитывалось до 200 человек и 4 пушки (гайдамаки действовали малыми мобильными отрядами). По имевшимся у повстанцев данным, в Юзефграде было сосредоточено до 500 барских конфедератов, выступавших за сохранение в Польше старых реакционных порядков бесправия диссидентов. Они ожидали к себе на помощь крымских татар.
Гайдамаки, пополнившись за счёт местных жителей, 16−18 июня[15] 1768 г. атаковали Юзефград и выбили конфедератов из местечка. Отходящие в панике конфедераты перешли через мост Кодыму и укрылись в турецкой Балте. Шило потребовал у турецкого коменданта Якуба-аги выдачи конфедератов, но получил отказ. Опасаясь нападения гайдамаков, Якуб-ага приказал гарнизону Балты приготовиться к бою и сжечь дома в форштадте, чтобы ими не воспользовались повстанцы. Гайдамаки приняли решение отойти от границы и оставили на мосту заставу из десятка казаков. Получив сведения о том, что гайдамаки оставляют Юзефград, турецкие солдаты напали на заставу и убили нескольких человек. Эта провокация вызвала негодование повстанцев, которые под прикрытием артиллерийского огня выбили турок из Балты, в результате чего, по утверждению правительств Турции и Крыма, произошёл погром нерусского населения Балты, а затем возвратились на левый берег. Как свидетельствовали очевидцы этих событий со стороны гайдамаков, они не имели намерений воевать с турецким гарнизоном, предложили Якуб-аге примирение и даже возместили понесённый населением Балты ущерб. Всего в этом бою погибло около 15 турецких солдат. Погром мирного населения гайдамаки отрицали.
В это время к Балте подоспел отряд татарской конницы численностью до тысячи всадников и попытался атаковать гайдамаков, но был с потерями отбит. Затем по приказу В. Шило гайдамацкий отряд отошёл в село Песчаное на Савранке и, разделившись на части, совершил нападение на ханский отряд в Голте[Комм 8] и разграбил Дубоссары (в то время вассальная территория Османской империи). Возвратившиеся к Железняку повстанцы передали своему руководителю захваченный в Балте пернач (род булавы), атрибут полковничьей власти.
Впоследствии эти нападения повстанцев послужили поводом для объявления Турцией войны Российской империи.
В городе Умань укрывалось свыше десяти тысяч поляков и евреев. Узнав о приближении к нему гайдамаков, перешедший на сторону конфедератов польский губернатор Умани выслал против гайдамаков надворных казаков Франциска Салезия Потоцкого под командованием Ивана Гонты (сам Потоцкий был противником конфедератов, поэтому его в городе не было). Но Гонта вместе со своим отрядом перешёл на сторону гайдамаков и с 18 (29)[8][16] по 20 июня (1 июля) 1768 года[8] принял участие в осаде и штурме Умани, за которыми последовала начавшаяся резня, продолжавшаяся два дня[8]. В ходе неё от рук гайдамаков погибло свыше 10 тысяч «официальных врагов» (евреев, поляков, униатов) и вдобавок «случайно» истреблено свыше 2 тысяч православных, заподозренных в симпатиях или укрывательстве вышеозначенных категорий «врагов».
После занятия Умани 20 июня (1 июля) 1768 года[8] на состоявшейся раде Железняк был выбран гетманом провозглашённой повстанцами Правобережной Гетманщины в составе Российской империи, а командир отряда надворных казаков польского магната Франциска Салезия Потоцкого, перешедших на сторону гайдамаков, Иван Гонта, стал уманским «полковником»[16] и фактически занял пост бывшего губернатора Умани.
1 (11) июля Бондаренко взял Брусилов (теперь райцентр в Житомирской области)[17].
После известий о выступлении в поход запорожцев, среди которых было много старообрядцев, боялись, что они отомстят за убитых, поэтому некоторые отряды гайдамаков разошлись по домам.
В начале июля 1768 года присланный генералом Петром Кречетниковым отряд под командованием полковника Каргопольского карабинерного полка Гурьева захватил Железняка и Гонту в плен:
Получен рапорт от полковника Гурьева, что он, прибыв под местечко Гумань, нашёл лагерь грабителей, к коим послал поручика Кологривова, с тем чтобы они отдались; но оные, не допустив его до себя, стали стрелять, почему он, увидя их сопротивление, тотчас атаковал и, не дав им оправиться, взял, коих нашлось: наших запорожцев 65 да здешних разных Козаков 780 человек, и при них взято 14 пушек и великое число ружей и протчего, и до тысячи лошадей…
Гонта и другие польские подданные были выданы польскому правительству, Гонта подвергся мучительной казни[8].
В местечке Кодня поляками была создана и усердно работала специальная судебная комиссия под руководством любимца последнего короля Польши Станислава Понятовского региментаря Иосифа Стемпковского. Впоследствии учёным М. А. Максимовичем была найдена, так называемая, «Коденская книга» (хранившаяся потом у другого известного историка В. Б. Антоновича), в которой была переплетена небольшая часть сохранившихся протоколов судилища. В том числе, «Коденская книга» содержала протоколы части судебных заседаний, состоявшихся в Кодне. В конце книги приведён реестр замученных всего лишь за один год работы комиссии, с лета 1769 до лета 1770 года: казнено около 300 человек, которым рубили головы, вешали, сажали на кол, колесовали и четвертовали[18][19].
Запорожцев и крестьян с Левобережья как русских подданных судила киевская губернская канцелярия, суд состоялся в конце сентября 1768 года и проходил на основании указа коллегии иностранных дел и рескрипта императрицы Екатерины II. Указом предписывалось судить их «как бунтовщиков, нарушителей общего покоя, разбойников и убийц», а «когда по сим уважениям, вследствие всем на свете законам, определена будет смертная казнь, переменить её при самом исполнении в телесное наказание кнутом, клеймом и вырыванием ноздрей, ссылкою в Нерчинск, оковавши на месте в кандалы»[20].
Рескрипт же повелевал[20]:
Присланных из Польши разбойников разделить на 2 части, из которых одну отвесть в близость разорённой слободы Балты… и велеть там у оной произвесть над ними определённое наказание, списавшись наперед с начальником той слободы… о дне и месте экзекуции и дав ему знать, что как учинённый в Балте разбой весьма раздражил Её Императорского Величества двор, то и повелено преступников наказать жесточайшей казнью, которая в империи Её Императорского Величества употребительна с величайшими только преступниками, — а другую часть виновных наказать в самой Сечи… или, по крайней мере, в такой от Сечи близости, чтоб хотя некоторые козаки самовидцами быть, а протчие об учинённой им казни скоро и легко сведать могли.
Приговор над Железняком гласил: «Колесовать и живого положить на колесо, но вместо того, отменя оное… бить кнутом, дать сто пятьдесят ударов и, вырезав ему ноздри и поставив на лбу и на щеках указные знаки, сослать в Нерчинск, в каторжную работу вечно». Та же участь постигла Семёна Неживого и Микиту Швачку[20].
Приговор Максиму Железняку вместе с другими семьюдесятью запорожцами был приведён в исполнение в Орловском форпосте[Комм 9], напротив разорённой татарской слободы (хотя сам Железняк никакого участия в разорении татарских слобод не принимал) в присутствии представителей Турции; Семёну Неживому вместе с сорока восемью запорожцами — близ Мотронинского монастыря; Швачке и двадцати восьми другим запорожцам — на Васильковщине[20].
После казни, совершённой под наблюдением подполковника Хорвата и полковника Чорбы, запорожцев отправили в Москву, а оттуда в Сибирь. 1 ноября 1768 года, когда партия колодников проходила неподалёку от Ахтырки, Железняк совершил попытку бежать.[21][9] Как гласит официальный документ[20]:
…Максим Железняк с товарищи, согласно с протчими 51 человеком… ноября 1 сего 1768 года, ночью, разбив караул и выломав двери и отбив у солдат 10 ружей и у козаков копья и ружья, бежал; из которых колодников Железняк с товарищи 35 человек пойманы, а 16 человек, за побегом их, не пойманы…
После того, как Железняк вновь был схвачен, он был закован и препровождён в Москву[9] в сыскной приказ, где просидел в заключении до начала 1770 года[20]. Дальнейшая его судьба неизвестна[9].
Впоследствии ввиду последовавшей войны с Турцией и обжалования приговора каторга была заменена осуждённым ссылкой в тех же местах.
Т. Г. Шевченко со слов деда и односельчан писал о полугодовой продолжительности восстания, хотя оно продолжалось 1-2 месяца (в длительность восстания историки часто включают время тайных перемещений из окрестностей Мотрониного монастыря сподвижников Железняка с дукатами во все охваченные мятежом Барской конфедерации местности Украины).
Несмотря на то, что православные иерархи, епископ Переяславский и Бориспольский Гервасий (Линцевский) и правитель всех православных церквей в Речи Посполитой игумен Мотронинского монастыря Мелхиседек (Значко-Яворский)[22], накануне указанных событий разоблачали преступления конфедератов и реакционеров и требовали предать их суду[23], во время Колиивщины призывали православных верующих в ней не участвовать (а самого Гервасия в момент восстания даже не было на Правобережье), они оба были обвинены поляками в содействии гайдамакам и в том, что они были вдохновителями «волнений на Украине» («подстрекательстве к бунту»), хотя агитацию за восстание якобы вели Торуньская и Слуцкая конфедерации самой шляхты[источник не указан 3850 дней]. О чём, со слов польских сановников, князь Репнин сообщил графу Панину, который, в свою очередь доложил Екатерине II.[20]
Екатерина II, весьма озабоченная трудным положением, в котором оказалась её дипломатия в результате восстания, гневно обрушилась на новонайденных зачинщиков мятежа и потребовала призвать Гервасия в Санкт-Петербург для отчёта о том, зачем он «мешается в заграничные дела без повеления». В ноябре 1768 года Гервасий, по распоряжению синода, был удалён из Переяславля и переведён в Киев; Мелхиседек переведён в Михайловский монастырь, а на его место, в Мотронинский монастырь, был назначен другой игумен, которому синодом было вменено в обязанность «не создавать ни под каким видом причины к каким-нибудь неудовольствиям и раздорам».[20]
Греко-католический митрополит Киевский, Галицкий и всея Руси Филип Володкович, ранее бывший вдохновителем преследований православия украинской партией, но отстранённый от управления митрополией конфедератами за смену ориентации на крайне русофильскую и ультраправославную, из-за расследования деятельности школы по организации обороны Умани смог вернуться к исполнению своих обязанностей только через 2 года по просьбе папского нунция. Сам представитель римского папы в Умани тайно принял от каждого польского руководителя обороны Умани присягу на верность украинской партии, и они, изображая друг перед другом верных конфедератов, на самом деле мешали друг другу и искали повод сдать Умань Железняку и Гонте, считая их союзниками украинской партии[24].
Императрица приказала[когда?] регулярным войскам арестовать тех униатских священников, кто откажется переходить в православие, чтобы положить конец конфликту между православными и униатами[24]. Вместо арестованных, изгнанных и погибших в смуту униатских священников Святейший Синод русской церкви по представлению одного из фактических руководителей Слуцкой конфедерации Григория Конисского назначил новопосвящённых православных священников. 1200 храмов, ранее принадлежавших униатской церкви, стали православными[24].
В разделе не хватает ссылок на источники (см. рекомендации по поиску). |
В то время как в самой России было очень трудно провести рекрутские наборы, многие жители Правобережной Украины, продемонстрировав, по признанию П. А. Румянцева, «преданность вере и государыне, какую и вообразить невозможно среди наших природных подданных», добровольно записались в регулярную армию повстанцев — Правобережное Войско Запорожское. Во время масштабных совместных учений с русскими войсками «как правильно вязать пленных» их вывезли на территорию империи и пополнили ими русские войска. По воспоминаниям фельдмаршала Прозоровского, он сделал выговор генералу Кречетникову за выдачу Гонты и его соратников и телесные наказания участников восстания, и впредь запретил подобные вмешательства во внутренние дела Речи Посполитой[источник не указан 2788 дней]. Поэтому в других местах русские войска только разоружали повстанцев, не наказывали их, (кроме подданных России из запорожцев и регулярных войск, которых арестовали и судили как дезертиров или, если они были в отпуске, «бездельников»), и не выдавали, многие участники восстания переселились во владения России.
Несмотря на то, что участники восстания были подвергнуты максимально допустимым по российским законам публичным и позорным показательным телесным наказаниям в присутствии официальных представителей Турции, с последующим направлением на каторгу в «места, не столь отдалённые», в самом скором времени после этих событий Турция и Крым, польстившись на обещание Барской конфедерации и Франции передать Турции Подолье и Волынь и направить на помощь Турции и Крыму войска и флот Франции и Австрии, используя как предлог нарушение Россией международных договоров вводом русских вооружённых сил в пограничные местности для подавления Колиивщины, а также воспользовавшись тем, что среди гайдамаков, совершивших нападение на Балту, были запорожцы — русские подданные, — всё-таки пришли на помощь конфедератам и уже 6 октября 1768 года объявили войну России. Однако русские при активном участии запорожцев победили объединённые силы конфедератов (под французским командованием), Оттоманской Порты и Крымского ханства. Увидев мощь русского оружия, европейские державы не выполнили обещания военной помощи Турции и Крыму.
В результате войны был заключён Кючук-Кайнарджийский мирный договор, Крым и Кубанская область вошли в состав России, а Турция отказалась от прав на Грузию, были расширены права христиан Турции.
Часть скрывшихся участников восстания, совместно со ссыльными колиями и конфедератами[25], затем приняли участие в восстании Пугачёва. Именно поэтому в самых первых своих манифестах Емельян Пугачёв обещал восстановить все вольности Речи Посполитой и Войска Запорожского Низового, надеясь на их помощь. Но после подавления восстания Пугачёва, Войско Запорожское Низовое было упразднено, в том числе, из-за того, что в восстании Пугачёва участвовали запорожцы, сосланные за Волгу и на реку Яик за участие в Колиивщине, а также из-за ставших известными планов Пугачёва уйти в Запорожскую Сечь[26].
В 1772 году произошёл первый раздел Речи Посполитой. В ходе разделов Польши и выполнения решений Венского конгресса 1815 года Правобережная Украина (историческая Русская земля), Подолия и часть Волыни были включены в состав Российской империи, но Галиция и другая часть Волыни вошли в состав Австрийской империи.
Восстание сохранилось в общественной памяти и нашло отражение в фольклоре и литературно-художественных произведениях.
Так, писатель и общественный деятель XIX века, польский шляхтич и казак[Комм 10], участник польского восстания 1830 года, эмигрант, генерал турецкой армии Михаил Чайковский, родившийся недалеко от мест, где происходили основные события Колиивщины, вспоминал[27]:
Я родился в селе Гальчинце, волынской губ. житомирского уезда, в кодненском приходе, в 13 верстах от Бердичева, этого торгового Иерусалима израиля, в приднепровской Руси, в 9 верстах от „святой“ Кодни, где карали гайдамаков Гонты и Железняка мечем, колом и виселицей во славу короля польского и Речи Посполитой. Такой страх был наведён тогда на украинский люд, что до сего дня этот люд, произнося угрозу или проклятие, повторяет: «Щоб тебе свята Кодня не минула!»
Восстанию посвящена поэма «Гайдамаки» Тараса Шевченко, оно упоминается и в других его произведениях.
Событиям, связанным с восстанием, посвящена историческая повесть Григория Данилевского «Уманская резня: последние запорожцы, 1768−1775».[28]
Советский и украинский писатель Юрий Мушкетик посвятил восстанию повесть «Гайдамаки».