Реквием | |
---|---|
Большая заупокойная месса | |
![]() Обложка первого издания (Париж, 1838) | |
Композитор | Гектор Берлиоз |
Форма | месса |
Продолжительность | ок. 90 мин. |
Дата создания | 1837 |
Номер опуса | 5 |
Посвящение | Адриену де Гаспарену |
Дата первой публикации | 1837 |
Первое исполнение | |
Дата | 1837 |
Место | Париж, Дом инвалидов |
Реквием (лат. Requiem), или Большая заупокойная месса (фр. Grande Messe des morts), opus 5 — заупокойная месса, написанная Гектором Берлиозом в 1837 году и впервые исполненная в парижском Доме инвалидов на погребении генерала Дамремона.
В 1837 году пэр Франции Адриен де Гаспарен, занимавший в то время пост министра внутренних дел, учредил денежную премию для ежегодного присуждения молодому композитору, которому поручалось сочинить духовное музыкальное произведение[1]. По словам композитора, Гаспарен принадлежал не только к небольшому числу государственных людей, которые интересуются музыкой, но и к ещё меньшему кругу тех из них, кто её чувствует[2]. Его выбор пал на Гектора Берлиоза, а так как он собирался в ближайшее время покинуть свой пост, то в разговоре с композитором назвал решение о выборе «Реквиема» своим «музыкальным завещанием»[3]. В марте 1837 года был подписан официальный министерский документ, по которому Берлиозу назначалась сумма в 14 000 франков и предоставлялось время около трёх месяцев[4]. Как раз в то время правительство специальным декретом установило ежегодное исполнение траурной мессы в память жертв Июльской революции 1830 года[5][К 1]. Было решено, что во время первого торжества должно прозвучать новое произведение. Исполнение должно было состояться в Доме инвалидов; предполагалось приурочить его к годовщине смерти маршала Мортье и других жертв террористического акта 1835 года[6][7].
Берлиоз с радостью взялся за работу: ему давно хотелось создать грандиозное произведение, которое он представлял себе в исполнении 500 или 600 музыкантов[6]. Работа шла быстро; Берлиозу пришлось даже использовать нечто вроде нотной скорописи, чтобы успевать записывать[4]. В итоге «Реквием» был завершён 29 июня 1837 года[4]. Берлиоз посвятил своё произведение де Гаспарену.
Уже начались репетиции, но внезапно церемонию отменили. Берлиоз был в ярости: другого случая исполнить столь масштабное произведение могло не предоставиться. Граф де Монталиве, сменивший Гаспарена на посту министра внутренних дел, предлагал Берлиозу денежную компенсацию, однако тот считал, что правительство нарушило заключённый с ним договор и требовал в первую очередь возможности исполнить готовое произведение. В письме к отцу он писал: «…я остался с самым крупным из когда-либо мной написанных музыкальных произведений, словно Робинзон со своей шлюпкой: отправить его в плавание невозможно — нужны большой собор и четыреста музыкантов…»[1].
В октябре того же года Берлиоз неожиданно узнаёт, что 5 декабря в Доме инвалидов состоится траурная церемония захоронения останков генерала Дамремона и французских солдат, павших при осаде и взятии Константины[8][9]. Противодействие исполнению сочинения Берлиоза на церемонии оказывали друзья и сторонники Луиджи Керубини, одну из двух траурных месс которого традиционно исполняли в подобных случаях. Преодолев большие трудности, Берлиоз добился разрешения исполнить на церемонии свой «Реквием». 4 декабря была генеральная репетиция; на следующий день — публичное исполнение. В тот же день, 5 декабря, газета «Фигаро» писала с иронией: «Итак, предстоит услышать „Заупокойную мессу“, которая вот уже два года[К 2] стучит во все могилы знаменитостей, но ей упрямо отвечают: „Не туда попали“. Наконец месса нашла себе покойника или покойников <…>»[10][11].
В премьере были задействованы 420 музыкантов. Дирижировал Франсуа-Антуан Абенек, с которым Берлиоз был не в лучших отношениях и до этого не разговаривал три года: впоследствии он намекнёт в своих «Мемуарах», что Абенек хотел умышленно испортить исполнение[12][13]. Тем не менее премьера прошла удачно, и отзывы критики были благоприятными. Лишь в нескольких изданиях (в частности, в «Le Constitutionnel») появились критические выпады в отношении сочинения. По словам Берлиоза: «Успех Реквиема был полный, вопреки всем заговорам, подлым или жестоким, официозным и официальным, попытавшимся ему помешать»[13]. Сведения об успешной премьере дошли до России, где, в частности, журнал «Русский вестник» писал следующее: «Сочинение во всех отношениях любопытно, и по новости, и по массе. Париж был в восторге; журналы едва вмещали похвалы»[14]. В связи с благоприятным приёмом публикой «Реквиема» Берлиоз принимает решение опубликовать партитуру по подписке, которая была напечатана в следующем году издательским домом «Морис Шлезингер»[К 3][15]. По воспоминаниям самого Берлиоза, Гаспаре Спонтини, в целом сдержанно относившийся к творчеству композитора, впервые отозвался о нём с похвалой после торжественного исполнения «Реквиема» в церкви Сент-Эсташ[3][К 4]. Очень высоко ставил «Реквием» и сам композитор. В 1867 году он писал: «Если бы мне угрожало видеть гибель всех моих произведений, кроме одной партитуры, я просил бы пощады для „Мессы о мёртвых“»[6].
«Реквием» написан на традиционный латинский текст, с небольшими изменениями, внесёнными самим композитором[16]. Произведение состоит из 10 частей[15]:
Общая продолжительность звучания — около 90 минут[16].
Монументальное сочинение Берлиоза потребовало необычного по величине и составу оркестра. Прежде всего, в него входило огромное количество ударных: 8 литавр, 2 больших барабана, 4 тамтама, 10 пар тарелок[17]. Основной оркестр был дополнен ещё четырьмя закулисными. В них входили медные духовые: 4 корнета, 4 тромбона, 2 тубы в первом; по 4 трубы и тромбона во втором и третьем; в четвёртом к ним добавлены ещё 4 офиклеида. Исполнителей на струнных было 108 человек, из них 50 скрипок, 20 альтов, 20 виолончелей и 18 контрабасов[16]. Хор насчитывал 210 человек; кроме того, в одной из частей предполагалось соло тенора[17]. Очевидно, что подобное произведение было рассчитано скорее на концертное, чем на литургическое исполнение[18].
«Реквием» — типичное сочинение Берлиоза; беспокойный, драматический характер музыки отличает его от двух других наиболее известных реквиемов — Моцарта и Верди[19]. Даже те части, в которых предполагается скорбная и лирическая музыка, у Берлиоза исполнены, скорее, отчаяния, протеста и гнева[19]. В его «Реквиеме» почти нет распевных, задушевных мелодий, зато широко используются хроматизированные вокальные темы и речитатив на одной ноте[20].
«Реквием» — произведение со сложной драматургией: в нём нет единой линии развития, преобладают скачки и резкие смены эмоций. Для него характерны контрасты, сопоставление разных начал — повествовательного, драматического, лирического[19]. Берлиоз также демонстрирует здесь своё композиторское мастерство, применяя интересные полифонические и оркестровые приёмы. Он пользуется самыми разнообразными средствами музыкальной выразительности, исключительно свободно и самобытно трактуя тему траурной мессы[21].
Один из основоположников русского музыкознания В. Ф. Одоевский, в связи с первым исполнением этого произведения Берлиоза в России, писал в 1841 году, что «Реквием» действительно нечто совершенно новое в музыке, преимущественно в отношении к «инструментации», и что композитор сумел «воспользоваться эффектами, уже употребляемыми, но не довольно развитыми, и мало известными, или приискать эффекты совершенно новые». Среди интересных оркестровых средств Одоевский выделял применение в «Dies iræ» шести пар литавр, настроенных в разные тоны, сопровождаемых в одной из частей четырьмя особыми оркестрами труб, размещённых в четырёх разных местах симфонического оркестра[22]. Ознакомившись с произведениями французского композитора, М. И. Глинка[К 5] к в письме к поэту Н. В. Кукольнику писал, что Dies Irae и Tuba Mirum произвели на него «неописанное впечатление»[23]. В целом русский композитор характеризовал произведения Берлиоза следующим образом: «И вот моё мнение: в Фантастической области искусства никто не приближается до этих колоссальных и вместе всегда новых соображений. Объём в целом, развитие подробностей, последовательность, гармоническая ткань, наконец, оркестр, могучий и всегда новый, — вот характер музыки Берлиоза»[23].
Ромен Роллан в своей обстоятельной статье, посвящённой жизни и творчеству Берлиоза, отмечал, что гений композитора достиг своего апогея в тридцать пять лет в «Реквиеме» и в симфонии для хора, солистов и оркестра «Ромео и Джульетта». По его словам, эти два капитальных произведения открывают для искусства новые широкие пути: «оба подобны двум гигантским аркам, возвышающимся над триумфальным шествием революции, которое Берлиоз возвещает в музыке»[24]. Сам писатель решительно предпочитал «Ромео и Джульетту», относя «Реквием» к сочинениям, которые охарактеризовал как «слишком скороспелые по стилю, несколько вульгарные по чувству, но подавляюще-грандиозные»[24]. Отмечая, что это уже почти не музыка, которую метафорически можно описать как олицетворение стихийных сил природы, Ромен Роллан писал: «Реквием — это Страшный суд, но не такой, как в Сикстинской капелле (кстати, Берлиоз его совсем не любил), созданный не для высокой аристократии, а для шумных толп, исполненных страсти и ещё варварских»[24].