Гарегин Абрамович Апресов | |
---|---|
![]() | |
1935 | |
1923 — 1924 | |
Преемник | Михаил Михайлович Славуцкий (Де-факто предшественников и преемников нет, так как должность Полномочного представителя одновременно занимал Борис Захарович Шумяцкий, которого, вероятно при выезде на Родину, подменял Гарегин Абрамович. Михаил Михайлович Славуцкий так же занимал должность Поверенного в делах во время работы Бориса Захаровича Шумяцкого) |
|
|
Рождение |
6 января 1890 Кусары, Бакинская губерния, Российская империя |
Смерть |
11 сентября 1941 (51 год) Медведевский лес под Орлом |
Партия | РКП(б) / ВКП(б) |
Образование | Московский университет (1914) |
Награды |
![]() |
Годы службы | 1914—1917 |
Принадлежность |
![]() |
![]() |
Гарегин (Георгий) Абрамович Апресов (6 января 1890, Кусары, Бакинская губерния — 11 сентября 1941, Медведевский лес под Орлом)[1] — советский дипломат и разведчик. Наиболее известен деятельностью в Синьцзяне.
Г. А. Апресов родился в армянской семье в Кусары (районный центр Азербайджана), где его родители, проживавшие в Баку, имели дачу[2]. Будучи учеником 6-го класса гимназии, в 1908 г. примкнул к революционному движению[3][4][5].
В 1914 году окончил Московский университет по специальности «юрист». Владел несколькими иностранными языками[2][6].
В 1915 году был призван на военную службу[7] и отбывал ее в качестве солдата на Кавказском фронте в городе Карсе. В дальнейшем был направлен в школу прапорщиков в Тифлис. По окончании школы служил на персидской границе в 4-м конном пограничном полку, откуда за антивоенную работу среди солдат был переведен под надзор в штаб отряда и назначен на должность адъютанта штаба[3].
В 1917—1918 годы — председатель уездного совета (Ленкорань). В марте 1918 года — член правительственной директории в Баку. В 1918 году — член Продовольственной директории Баку[7]. Оказывал помощь в организации продовольственного снабжения Баку, переживавшего тяжелый продовольственный кризис[3].
С 1918 года — член Ревтрибунала в Саратове, куда переехал в связи с болезнью. В 1918—1919 годах — заведующий Губернским отделом юстиции (Саратов)[7].
В 1920 году вёл подпольную работу на Кавказе[7]. До советизации Азербайджана работал при подпольном Краевом комитете, выполняя особые задания последнего, которые в основном сводились к организации финансово-денежных операций Краевого комитета[3].
В 1920—1921 годах — заместитель Народного Комиссара юстиции Азербайджанской ССР, начальник отдельной бригады Красной Армии.
В 1921—1922 годах — член коллегии Наркомюста в Грузии.
В 1922—1923 годы — консул Консульства СССР в Реште (Персия)[7]. Характеризовался британскими дипломатами, как пылкий коммунист и энергичный пропагандист. По их же свидетельству, губернатор Гиляна находился полностью "под каблуком" у Апресова и поддерживал коммунистическую программу[8].
В 1924-1925 годы - консул СССР в Исфахане (Персия)[9].
В 1923—1926 годы — консул СССР в Мешхеде (Персия). Одновременно — резидент ИНО ОГПУ[10][11], временный поверенный СССР в Персии (1923—1924)[1]. По свидетельству Г. С. Агабекова, являлся также представителем военной разведки и Коминтерна[10][12]. Г. С. Агабеков следующим образом отзывался о Г. А. Апресове[10]:
Юрист по образованию, очень толковый, хорошо знающий психологию Востока, владеющий персидским языком и тюркским наречием, любящий риск и приключения, он самой природой был создан для работы в ОГПУ на Востоке. К тому же он имел некоторую практику в работе. Будучи советским консулом в Реште, он сумел похитить через сожительницу английского консула в Реште архив консула, чем завоевал полное доверие этого учреждения. Апресов взялся за работу, и к середине 1923 года от него стали поступать копии всей секретной переписки английского консульства в Мешеде с английским посланником в Тегеране и с индийским генеральным штабом.
Характеризовался полномочным представителем СССР в Персии К. К. Юреневым, как прекрасный разведчик[13]. Активно работал с армянской диаспорой Персии и пытался оказывать влияние на церковную политику местной армянской церкви[14].
С сентября 1927 по январь 1928 года — член Военной коллегии Верховного суда СССР. Уволился по собственному желанию[15].
В 1927—1932 годах — агент Народного Комиссариата Иностранных Дел в Баку. Одновременно — уполномоченный НКИД СССР при СНК Азербайджанской ССР (1929), при СНК Узбекской ССР (1930)[1], по Средней Азии (1930)[11].
В 1935 году — генеральный консул СССР в Урумчи (Китай), резидент ИНО ОГПУ[1][11]. Одновременно являлся Уполномоченным ЦК ВКП(б), в задачи которого входило обеспечение проведения единой линии представителями всех ведомств; сотрудникам других наркоматов было запрещено без предварительного разрешения Уполномоченного ЦК предпринимать какие-либо действия, имеющие или могущие иметь политическое значение для СССР[16]. Он обладал такой большой властью в Синьцзяне, что стал широко известен как «царь» Апресов[17].
В 1935 году был награжден орденом Ленина[18].
В 1935—1936 годах — начальник 2-го (Восточного) отдела НКИД СССР[1][11].
Шведский путешественник Свен Хедин, встречавшийся с Г. А. Апресовым в Урумчи, охарактеризовал его как открытого, добродушного и жизнерадостного человека[19]. Апресов значительно помог Хедину в вопросах получения разрешений от китайских властей по организации его экспедиции. Хедин также был радушно принят в генеральном консульстве СССР, а в честь встречи был организован большой банкет. Английский путешественник и дипломат Эрик Тейкман также был радушно принят в генеральном консульстве СССР и даже участвовал в пышном праздновании Дня Октябрьской революции, которое завершилось просмотром советского фильма о Чапаеве[20]. После ареста Апресова сотрудниками НКВД в 1937 году против него, в числе прочих, было выдвинуто обвинение в шпионской связи с Тейкманом[21].
В 1937 году генерал-губернатор Синьцзяна Шэн Шицай начал свою собственную чистку в Синьзцзяне. В этом деле он получил помощь от НКВД. Шэн заявил о масштабном «фашистском троцкистском заговоре» с целью отторжения Синьцзяна от Советского Союза. Г. А. Апресов был в числе 435 предполагаемых заговорщиков, более того, он якобы и возглавил заговор.
Г. А. Апресов был отозван из Китая и арестован [1][22][23]. 13 июня 1937 года уволен из НКИД СССР. Сначала содержался в Бутырской тюрьме, а его дело вел следователь НКВД ст.майор милиции Т. М. Дьяков[21]. Был обвинен в шпионаже в пользу Британии. Позже Дьяков был сам арестован, как враг народа, и дал показания на заместителя наркома НКВД СССР Л. Н. Бельского, который, по его словам, дал указание добиться признания от Г. А. Апресова[21]. Впоследствии Бельский подвергся репрессиям и был расстрелян. Позже Апресов был переведен в Сухановскую особорежимную тюрьму для особо важных политических заключённых[24], где подвергался пыткам и истязаниям[21].
13 июня 1940 года приговорён к 10 годам лишения свободы[1][15] по обвинению в антисоветской деятельности по ст. 58-1 п. "а" УК РСФСР. Вины на заседании Военной коллегии Верховного суда не признал; заявил, что оговорил себя ранее в результате применения физических методов воздействия, обвинил бывш. первого заместителя Н. И. Ежова М. П. Фриновского, с которым у него были напряженные отношения со времен работы обоих в Баку в 1930 году, в клевете[25]. На заседании суда также заявил, что в результате применения физических методов воздействия у него оказались выбиты зубы и он оглох на одно ухо.
9 июля 1940 г. написал письмо председателю Военной коллегии Верховного суда СССР, в котором заявил, что "вынужден был под пытками и истязаниями оговорить себя" и что "по состоянию здоровья не смог вынести пыток и истязаний". В письме также сообщил, что в свои показания ввел фантазийных иностранных агентов с необычными именами, которые на разных языках, включая армянский, обозначают "Вынужденная Неправда", "Всё Неправда", "Чистая Неправда", "Большая Неправда". Призвал оценить это обстоятельство и провести дополнительное расследование[21].
В условиях немецко-фашистского наступления 8 сентября 1941 года на основании постановления Государственного комитета обороны (№ ГКО-634сс) без возбуждения уголовного дела и проведения предварительного и судебного разбирательства военной коллегией Верховного суда СССР под председательством В. В. Ульриха (члены коллегии Д. Я. Кандыбин и В. В. Буканов) в числе 161 заключённого Орловской тюрьмы по ст. 58—10, ч. 2 УК РСФСР приговорён к высшей мере наказания — расстрелу[15][26]. Расстрелян 11 сентября 1941 г. в Медведевском лесу около Орла[1].
Реабилитирован в 1956 году[27].