Либерализм и радикализм во Франции, несмотря на близость, относятся к разным движениям и идеологиям. Для Франции XIX века характерно противостояние между монархистами (легитимисты и орлеанисты, а позднее и бонапартисты) и республиканцами (радикал-социалисты, умеренные республиканцы, а затем и социалистами). При этом либералы могли находиться по обе стороны, так, орлеанисты, выступавшие за конституционную монархию и экономический либерализм, были противниками республикански настроенных радикалов, а умеренные республиканцы, приверженцы классического либерализма, выступали против монархии.
Французский политолог Люсьен Жом[фр.] выдвинул на первый план два существенных момента в орлеанизме[1]: относительно ненавязчивая личность и важная роль, приписываемая государству (даже государству с небольшой интервенционистской экономикой). Французский историк Рене Ремон[фр.] считает правых либералов из Союза за французскую демократию преемниками орлеанистов. Наряду с этим течением в XIX веке вокруг Жермены де Сталь, а затем Алексиса де Токвиля складывается группа либеральных интеллектуалов, критиковавших орлеанизм и либеральный католицизм. Праволиберализм во Франции близок к левой части британского либерализма. Возможно, по этой причине леволиберальные течения во Франции в конце XIX века предпочли называться радикалами, по аналогии с английским либеральным течением. В настоящее время, наряду с либеральным правым а-ля Рене Ремон, существуют также течения, близкие к австрийской школе и социальному либерализму.
В XX веке французские радикалы (Партия республиканцев, радикалов и радикал-социалистов, ныне — Радикальное движение) и, особенно, республиканцы (Демократический альянс, Республиканская федерация, Национальный центр независимых и крестьян, Независимые республиканцы, Республиканская партия и Либеральная демократия[фр.]) постепенно приняли либерализм, в том числе его экономическую версию, и в XXI веке в основном присоединились либо к Союзу за народное движение (ныне Республиканцы, либо к Союзу демократов и независимых. В 2016 году бывший социалист Эммануэль Макрон учредил либеральную партию «Вперёд, Республика!», которая с 2017 года является ведущей политической силой страны, успев за это время дважды победить и на президентских, и на парламентских выборах.
Предшественниками либералов и радикалов во Франции были жирондисты и фельяны начала Французской революции. Французский либерализм развился из идей таких известных мыслителей, как Шарль Луи де Монтескьё, Вольтер, Жан-Жак Руссо и маркиз де Кондорсе. Первыми французскими либералами были орлеанисты во главе с Франсуа Гизо и Виктором Кузеном, выступавшие за конституционную парламентскую монархию и экономический либерализм, и группа либеральных интеллектуалов вокруг Жермены де Сталь и Алексиса де Токвиля, критиковавших орлеанизм и либеральный католицизм. На первых большое влияние также оказали идеи Николя Мальбранша, Франсуа Фенелона и Клода Бюфье, а на вторых Иммануил Кант[2].
В рождении французского либерализма важную роль сыграли не только Жермен де Сталь, но и близкие к ней «Идеологи[фр.]» (Пьер Жан Жорж Кабанис, Пьер Дону, Доминик Жозеф Гара, Дестют де Траси и другие)[3], которые участвовали в перевороте 18 брюмера. Приход к власти Наполеона Бонапарта разделил их. Французский историк Альбер Тибоде позже именно мадам де Сталь назвал «матерью доктрины»[4], течения, которое стало матрицей орлеанизма. Его мышление «первого периода» организовано, как и у идеологов, вокруг «продолжения идей Тюрго и Кондорсе о бесконечном прогрессе, которому подвержен человеческий род», о желании создать сильную исполнительную власть[5].
Идеологи вроде физиократов и следующего за ними основного течения французского либерализма имеют пассивное видение народной свободы. В речи перед Советом пятисот Пьер Жан Жорж Кабанис пишет: «В истинно представительной системе всё делается от имени народа и для народа, ничего не делается непосредственно им: они священный источник всех сил, но он не осуществляет ничего»[6], видение, которое Алексис де Токвиль позднее подверг критике, отметив словами Люсьена Жома, что «французы отдали предпочтение пассивному равенству перед свободой»[6]. Жермена де Сталь, высланная Наполеоном из страны, во время пребывания в Германии открыла для себя кантианства[7], что заставило её сделать акцент на внутреннем субъекте[8]. Затем она развивает то, что Люсьен Жом называет «либерализмом субъекта… или… сознания»[9]. Этот примат, отдаваемый субъекту или сознанию, будет иметь несколько последствий. С одной стороны, она будет противопоставлена Дестют де Траси, который на вопрос о морали среди людей ответил: «Чтобы руководить волей, это всего лишь вопрос направления их суждений путем их идеологической обработки»[10], потому что, для неё прекрасная мораль есть область внутренней свободы и может быть только повреждена такой концепцией[11]. Это также подтолкнуло её к отказу от цинизма в политике и особенно к отказу от двойной морали[12]. Точно так же и для мадам де Сталь: «Не количество людей определяет их важность в морали. Когда невинный человек умирает на эшафоте, целые поколения заботятся о его несчастье, а тысячи людей гибнут в бою, и никто не знает их участи»[12]. С другой стороны, этот вариант, который приведёт её к критике утилитаризма Джереми Бентама, будет иметь негативный аспект для Алексис де Токвиль, а именно то, что он помешает им, согласно названию одной из глав в «Демократии в Америке», борьба с «индивидуализмом через учение о корысти»[13].
Орлеанизм как политическое движение был основан Франсуа Гизо в 1815—1820 годах под названием libéralisme notabiliaire[14]. Среди других ключевых фигур нового движения также были Пьер Поль Руайе-Коллар, Виктор де Брольи (1785—1870) и Виктор Кузен[15]. Идеи орлеанистов имели несколько ключевых моментов:
По сути, орлеанизм представлял из «государственный либерализм», критикующий «наполеоновский деспотизм», но недалеко от него ушедший[17].
Твёрдыми противниками Гизо и орлеанизма была группа интеллектуалов, вошедшая в историю как «группа Коппе[фр.]» и включавшая таких деятелей как Жермена де Сталь, Бенжамен Констан, Алексис де Токвиль, Жан де Сисмонди, Люсьен Анатоль Прево-Парадоль, Эдуар Лабулэ (автор идеи Статуи Свободы) и другие. Французские институты, поддерживаемые или созданные орлеанистами, почти полностью противоположны их идеям. Если орлеанисты не доверяли индивидуумам, то они, наоборот, настаивали на индивидууме, его способности судить и его участии в разработке законов. Так что «группа Коппе» «вырабатывали либерализм субъекта и сознания»[18]. В то время как орлеанисты доверяли государству, они опасались его.
В то время как орлеанистам нужны эксперты у власти, Бенжамен Констан считал, что «мы должны различать влияние просвещённого класса как просвещённого и влияние части этого класса как облечённой властью»[19]. Более того, они отделяли интересы политической власти от интересов общества[17]. Наконец, «группа Коппе» рассуждала об ответственности государственных служащих, особенно во времена Террора[2], в то время как орлеанисты продолжили более раннюю французскую традицию освобождения государственных служащих от обычных правил[20].
Либеральный католицизм зародился в 1828 году вокруг Фелисите де Ламенне, Анри Лакордера и Шарля де Монталамбера[21], которые были убеждены в том, что идеалы Французской революции не только совместимы с католицизмом, но и даже способны служить ему[22]. Они старались развеять страх католиков перед либерализмом («католицизируйте его, и общество родится заново»), выступая за отделение церкви от государства[22]. Либеральные католики пытались примирить личные свободы (в частности, свободу печати) и «право на истину», которая будет принадлежать Церкви до II Ватиканского собора)"[23]. Таким образом, в целом они выступали за свободу преподавания, сильную децентрализацию, свободу печати, свободу ассоциаций и собраний, которые в то время подавлялись французскими властями[21].
Точка напряжения, которая доставила им больше всего неприятностей, — это их двойной отказ от непогрешимости государства и церкви. Ламенне покинул Церковь в 1834 году, а Монталамбер ответил на письмо государственного секретаря Папы, напомнившего ему о «праве на истину»[21]: «Вопрос не в том, есть ли у ошибки права, а в том, не имеют ли их люди, заблуждающиеся по доброй воле».[24]
Можно выделить две основные группы экономистов, связанных с орлеанистами и «группой Коппе».
С доктринёрской и орлеанистской стороны преобладал способ мышления об экономике, заимствованный у Франсуа Кенэ, согласно которому существует порядок природы и естественные законы, от которых правительство не должно отступать. Видение Кенэ и физиократия монарха как «власти-опекуна, установленной обществом для управления им посредством позитивных законов, в согласии с естественными законами, которые прямо и неизменно формируют конституцию государства»[25], хорошо согласуется с образом мышления Гизо, а с ним и орлеанизма[26]. Точно так же Фредерик Бастиа хорошо вписывался в эту провиденциалистскую линию, однако без «юридического деспотизма физиократов». Среди экономистов, придерживающихся этих взглядов, можно назвать Шарля Дюнуайе[фр.] и Анри Бодрийяра[фр.].
Наоборот, Жан де Сисмонди из «группы Коппе» был один из первых экономистов, подвергших критике закон Сэя[27], согласно которому спрос и предложение всегда уравновешиваются, из чего делался вывод о невозможности кризисов перепроизводства в рыночной экономике. Вплоть до Джона Мейнарда Кейнса закон Сэя был одним из основных постулатов классической экономики и провиденциализма. Идея Сисмонди состояла в том, что в соотношении интересов равновесие не всегда справедливо и что одни интересы могут иметь разрушительное преимущество над другими[28].
В 1848 году первые французские либералы и радикалы положили конец Орлеанской монархии и создали Вторую Французскую республику. Во Франции, как и в большей части Южной Европы, термин «либерал» использовался в XIX веке либо для обозначения традиционных либеральных антиклерикалалов, либо для обозначения приверженцев экономического либерализма. Последний во Франции долгое время ассоциировался больше с орлеанистами и республиканцами-оппортунистами (наследником которых был Демократический альянс), а не с Радикальной партией, что привело к использованию термина «радикал» для обозначения политического либерализма. Радикалы, как правило, были более этатистскими, чем большинство либералов, но разделяли либеральные ценности по другим вопросам, особенно идеи личной свободы и секуляризма, в то время как республиканцы были более привержены экономическому либерализму, чем секуляризму.
Интеллектуалы играли важную роль в обоих движениях, например, главным представителем радикализма был философ, писатель и публицист Эмиль Шартье (1868—1951), писавший под псевдонимом «Але́н». Он был ведущим теоретиком радикализма, и его влияние распространялось на Третью и Четвертую республики. Стремясь защитить гражданина от государства Шартье делал ставку на индивидуализм и предостерегал от всех форм власти — военной, духовной и экономической. Чтобы противостоять им, он превозносил мелкого фермера, мелкого лавочника, маленький город и маленького человека. Шартье идеализировал деревенскую жизнь и видел в Париже опасный источник власти[29].
После Второй мировой войны большинство республиканцев объединились в либерально-консервативный Национальный центре независимых и крестьян, на базе которого в 1962 году была образована консервативно-либеральная Национальная федерация независимых республиканцев. Первоначально левоцентристская Радикальная партия к тому времени уже оказалась в упадке и к 1972 году сместилась на правоцентристские позиции, что привело к отделению левой фракции и основанию Радикальной левой партии, тесно связанной с социалистами. Радикалы тем временем стали союзниками голлистов.
В 1978 году и Республиканская партия (преемница независимых республиканцев), и Радикальная партия вместе с христианско-демократическим Центром социальных демократов основали Союз за французскую демократию (СФД), союз неголлистских правоцентристских сил. В 1998 году Республиканская партия, к тому времени преобразованная в Либеральную демократии и ставшая в экономически либеральной партией, вышла из СФД и в 2002 году вместе с Радикальной партией объединились в либерально-консервативный Союз за народное движение (позже Республиканцы). В 2012 году Радикалы и группа бывших республиканцев основали Союз демократов и независимых.
В 2016 году Эммануэль Макрон, бывший член Социалистической партии, основал либеральную партию «Вперед, Республика!» и в 2017 году был избран президентом Франции на президентских выборах. Его партия сформировала союз с Демократическим движением, созданным в 2017 году как преемник Союза за французскую демократию, лишившись большинства бывших республиканцев, которые присоединились к Союзу за народное движение или Союзу демократов и независимых.
В современном французском либерализме можно выделить как минимум три течения:
Согласно опросу CEVIPOF, проведенному в 2016 году, «доля либералов по используемым критериям не превышает одной трети французского электората»[34].